Одра осторожно приблизилась к мужу: она чувствовала себя хрупкой, как будто вот-вот распадется на части. Она положила руку на плечо Биллу и повернула мужа лицом к себе.
Ричи услыхал отрывистое рычание. Оно было очень громким — такие звуки мог исторгнуть только дикий зверь, запертый в клетке. Ричи увидел, как по ступеням спускаются мягкие кожаные башмаки типа мокасин. Над ними виднелись потертые джинсы… а дальше размашисто двигались руки.
На мгновение столик угрожающе зашатался под углом, затем она снова толкнула его на Тома. Столик провальсировал на одной ножке, зеркало поймало свет и отразило на потолке плывущую тень аквариума. Край столика больно ударил Тома по бедру, и Том упал на пол. Мелодично зазвенели флаконы, покатившиеся в ящичках. Том увидел, как слева от него на полу раскололось зеркало; он закрыл глаза рукой и опустил ремень. Осколки рассыпались по полу. Том почувствовал обжигающую боль: он все же поранился, у него потекла кровь.
— Я что-то не понимаю, папа, — сказал Ричи, хотя, к сожалению, понимал, о чем идет речь.
— Ты не помоешь окна в гостиной? Хорошо, Беверли? — попросила она, вернувшись на кухню. Она успела переодеться и была в форме официантки. — Я должна сегодня поехать в Бангор в больницу Святого Иакова навестить Черил Таррент. Вчера вечером она сломала ногу.
— Ладно тебе. Подожди — вот напишу свой роман. Не срывайся пока, ну, пожалуйста. В октябре уедем. Я обещаю. Не позднее октября. Здесь у вас воздух чище…