Но ее опять разбирает смех, и она закатывается хохотом. Пассажиры оглядываются, иные смотрят нахмурясь.
Дом № 29 по Ниболт-стрит находился неподалеку от железнодорожных путей. Дом был ветхий, с заколоченными ставнями, с провалившейся верандой и заросшей лужайкой. В густой траве валялся перевернутый трехколесный велосипед, одно его колесо зависло над землей.
— Ни фига себе! Можно подумать, что тут свинью резали, — опешив от страха, сказал Стэн.
— Ну и наворотили они там. Такой погром учинили!
Он уже раскрыл рот, но затем что-то, какая-то сверхчувствительная интуиция удержала его от откровений.
Было такое ощущение, словно кто-то, скажем, отчим, оторвал ему динамитом левое плечо. Из глаз посыпались искры, поплыли круги. Эдди рухнул на землю у подножия вяза, как будто его оглушили обухом топора: из левого виска потекла струйка крови. Наверное, минуты полторы он находился в полуобморочном состоянии. Затем попытался встать. Попробовал поднять левую руку и тяжело застонал. Рука точно отнялась — онемела, как будто уже не принадлежала ему. Эдди поднял правую руку и лихорадочно потер ладонью ушибленный висок.