Беверли тоже раскрывает свой журнал, но вместо того, чтобы углубиться в чтение статьи о прелестях Нового Орлеана, почему-то начинает разглядывать свои пальцы. Под двумя ногтями лиловые кровоподтеки. Она мысленно слышит, как Том кричит ей с лестницы: «Убью, сука! Падло!» Беверли ежится от холода. Сука для Тома, сука для белошвеек, которые запарывают работу накануне важных показов, после чего некой, уже отошедшей в прошлое Беверли Роуган приходилось пропесочивать и подгонять своих работниц; сука для отца, еще задолго до того, как Том и эти злосчастные белошвейки стали частью ее жизни.