Ричи смеется. Поначалу это больше напоминает фырканье, но затем им овладевает веселье. Чудно: утром стоит на шоссе, в трех тысячах четырехстах милях от дома, и кричит на оленя голосом ирландца-полицейского. Поначалу он даже не смеется, а фыркает, хихикает, хихиканье переходит в заливистый хохот, потом в гогот, но все кончается тем, что Ричи, боясь упасть, хватается за машину — по щекам его стекают слезы. «Не хватает только обмочиться от смеха», — думает он. Но только он пытается взять себя в руки, взгляд его падает на кучку помета на асфальте — и его опять разбирает смех.