Наверх вела узкая винтовая лестница. Внешняя стена ее была деревянная и поддерживалась огромными поперечными балками, которые, похоже, были скреплены колышками, а не гвоздями. Некоторые из этих колышков были толще, чем рука Стэна в плече. С внутренней стороны стена была покрыта стальными листами, на которых виднелись заклепки, похожие на гигантские фурункулы.
Ричи потеснил его локтем и тоже заглянул в окно. В полумраке подвала вырисовывались какие-то коробки и деревянные ящики. Пол был земляной, и от него, как и от листьев, исходил влажный прелый запах. Слева виднелась печь, трубы вели в дом. За печью, в конце подвала, Ричи заметил нечто похожее на большое стойло с деревянными торцами. «Неужели лошадь? — мелькнуло у него в голове. — Хотя кому взбредет на ум держать в этом промозглом подвале лошадь?» Потом до него дошло, что в этом старом доме печь, вероятно, топилась углем. Никто не удосужился ее переделать. Ведь желающих въехать в старый дом не было. То, что Ричи принял было за стойло, оказалось ларем, где хранился уголь. В глубине справа Ричи рассмотрел лестницу, ведущую в дом.
«Успокойся, Эдди! Не перебивай меня. Если это не астма, мистер Блэк, то тогда я королева Елизавета».
Берусь за трубку… рука соскальзывает… касаюсь отверстий на циферблате, которые могли бы связать меня со всеми моими друзьями детства.
Они познакомились в баре в центре Чикаго четыре года назад. Разговорились легко и непринужденно: оба работали в одном здании и у них было много общих знакомых. Том состоял в рекламной компании и получал сорок две тысячи. Беверли Марш — такова была ее девичья фамилия — работала помощником дизайнера в фирме «Делия Фэшнс» и получала двенадцать тысяч. Эта фирма, которая впоследствии пробилась на Средний Запад, потрафляла вкусам молодежи: юбки, блузки, брюки от «Делия Фэшнс» хорошо продавались в так называемых магазинах молодежной моды, которые Том называл дерьмовыми. Том Роуган сразу отметил про себя две вещи: Беверли очень соблазнительна, очевидно, очень сексуальна, и при этом очень ранима. Не прошло и месяца после их знакомства, как он осознал и другое: она талантлива, удивительно талантлива. В ее рисунках платьев и блузок для повседневного пользования он усмотрел неиссякаемый источник дохода.
— Мистер Хэнском, вы очень любезны… но я не могу…