Бен поведал о том, что видел своими глазами: мумию с воздушными шарами, летящими против ветра; она стояла зимой на льду Канала и устремилась за ним, Беном, в погоню. Беверли слушала его рассказ и чувствовала, как к сердцу подступает страх, зрачки расширяются, а руки и ноги холодеют.
Голос у нее сорвался, в нем появилась какая-то судорожность, и, к ужасу Эдди, она все больше и больше напоминала ему мать в последние месяцы ее жизни — старую, обрюзгшую, обезумевшую мать.
— Нет, эти хлопоты предоставьте мне, — перебил Ричи, а затем «благодарный любовник» Буффорд Кисдрайвл все-таки взял в нем верх. — Вы просто душка. Вы персик. Персик с Явы.
— Пусть течет. Это неважно, — сказал Бен.
Затем до него донеслось резкое, вопросительное: «Что-что?», и он снова открыл глаза. Когда он попытался привстать, телефонный шнур задел его толстый мясистый затылок.
Несколько мгновений мальчики настороженно, с опаской глядели друг на друга. Затем Бен попробовал улыбнуться, и Билл улыбнулся ему в ответ. Этот парень был настоящий жиртрест, но славный, добрый. И смотри-ка, никуда не удрал, а ведь Генри и его дружки, вероятно, все еще рыщут где-нибудь поблизости.