— Билл Денбро? — воскликнула она, и у Тома снова кольнуло в ухе. Точно ледяная игла вонзилась.
— Конечно, дам! — ответил Бен, — О чем речь! Пусть списывает все, что хочет.
Он испустил душераздирающий крик ужаса и, роняя последние боеприпасы, побежал к обветшалому забору, за которым начиналось шоссе. Рубашка выбилась из-за пояса, и плитка, засунутая за пазуху, полетела на землю. Майк с разбегу перемахнул через забор, точь-в-точь как Рой Роджерс, когда он бравирует перед Дейл Иванс, возвращаясь с другими ковбоями из кораля. Майк схватил велосипед и помчался в сторону дороги. Он пробежал, наверное, футов сорок и на шоссе вскочил в седло. Вскочил и, не оглядываясь, принялся бешено крутить педали. Он посмотрел назад только тогда, когда добрался до пересечения Пастбищного шоссе с Аутер-Мейн-стрит. Там, слава Богу, было много машин.
— Ты мне мозги всяким дерьмом не забивай, — беззлобно сказал Вентворт и потянулся к клубничному компоту.
Фокси, то есть мистер Фоксворт, худощавый, мрачного вида мужчина с болезненно-желтым лицом, был директор «Алладина». В эту минуту он продавал конфеты и воздушную кукурузу, то и дело приговаривая, точно священник на службе: «Подождите, по очереди. Не спешите, по очереди». В потертом смокинге и желтоватой крахмальной рубашке он походил на владельца похоронного бюро, в момент, когда тому сыплются заказы.
Он нагнулся и почти наугад выбрал зубчатое колесо дюймов семь в диаметре. В кармане у Майка лежал карандаш, он вынул его и быстро прочистил зубья. Сунул сувенир в карман. Пора домой… Сейчас он пойдет… Сейчас-сейчас…