Наконец Норман Сэдлер увозил домой свою картофелекопалку, дни в ту пору стояли серые, холодные; оранжевые тыквы, положенные у сарая, покрывались инеем. Майк, бывало, стоял в палисаднике, засунув руки в карманы джинсов, и наблюдал, как отец заводит в сарай сначала трактор, а затем допотопный грузовик.
Почти весь путь Бен смотрел лишь в одну сторону; если бы, достигнув цели, он посмотрел налево, то вздрогнул бы от ужаса. В тени большого старого дуба, на лужайке перед Центральным городским клубом стояли Белч Хаггинс, Виктор Крис и Генри Бауэрс.
— Т-так-так. В-вот вы г-где… Что по-поделываете?
— Я знаю, — улыбнулся он. Улыбка у него была милой, усталой и испуганной.
«Вероятно, этот веселый звонок, возвестивший о конце учебного года, и заставил Сэлли забыться и заговорить с Бев», — подумал Бен. Сэлли Мюллер и Грета Боуи были из богатых семей и жили на Вест-Бродвее, а родители Бев жили в трущобном районе на Лоуэр-Мейн-стрит. Лоуэр-Мейн-стрит и Вест-Бродвей разделяло расстояние не более полутора миль, но любой мальчишка, даже в возрасте Бена, знал, что между ними дистанция огромного размера, все равно что от Земли до Плутона. Достаточно было взглянуть на одежду Бев: дешевый свитер, мешковатую не по размеру юбку, как будто она досталась ей из запасников Армии Спасения, достаточно было посмотреть на поношенные спортивные туфли — и становилось ясно, как далеко Бев до Сэлли. Но Бену все равно больше нравилась Бев, гораздо больше, чем Сэлли. У Сэлли и Греты были красивые наряды; Бен подозревал, что обе девчонки, возможно, каждый месяц делают завивку, но это не меняло главного: делай они перманент хоть каждый день, все равно они так бы и остались теми, кем были: тщеславными, надутыми снобами.
— Я тебя выпорю, — повторил Том. Голос его прозвучал бесстрастно и рассудительно, в нем слышались даже нотки сожаления. Он хотел увидеть то знакомое выражение у нее на лице, выражение панического страха и стыда. «Да, ты прав, я получаю по заслугам, — прочел бы он на ее лице. — Ты здесь полноправный хозяин. И я признаю твое главенство и умолкаю». И тогда бы он вновь почувствовал любовь к ней, ведь он и в самом деле любил ее. Они могли бы даже немного поговорить, обсудить возникшую ситуацию, если бы Бев того захотела, то есть она рассказала бы, кто звонил и что собственно произошло. Но это потом, сейчас не время. Сейчас у него урок в школе, и он его преподаст как надо. Старый урок из двух частей: сначала порка, затем траханье.