- Кали советский, тады бумагу пакажь! — грозно сказал Сашка, загораживая собой мелкого.
Отмахав около двадцати километров по просёлкам, мы вернулись к Лысовичам, той деревне, где дед Остап поил нас молоком. Остановившись на обочине, мы устроили короткую «летучку».
- Ну, вы уходите или германа бить будете?
Какого, длинного и деревянного вы в атаку пошли? Подсвеченные со спины пожаром, на окопавшегося противника? Из–за таких тупых «инициативников» мы сейчас под Смоленском дерёмся, а не под Варшавой. Блядь, у вас в училище что, пришедшим на занятия по тактике стакан в самом начале наливали — для памяти? Или, наоборот — в задницу пользовали? И никто, поэтому туда не ходил?
- А вы откуда про это знаете, товарищ старший лейтенант?
Но, после перевода последней фразы, немец открыл рот и «запел». Алик только и успевал переводить. «Да, надо учить немецкий, а то вообще ни черта не понимаю» — пронеслось в голове, — «а то английский — в совершенстве, по–испански # могу читать и худо–бедно объясняться, а по–немецки — только понимать отдельные слова. Да и то, разборчиво напечатанные».