За три месяца до начала суда сам начальник тюрьмы, расположенной на улице Святого Никодима, зашел к Ноэль в камеру и сообщил ей, что Константин Демирис попросил разрешения встретиться с ней. Ноэль постоянно думала о том, когда же наконец он даст о себе знать. С момента ее ареста Демирис хранил глубокое, зловещее молчание.