В ответ Гарри не смог проронить ни звука. Когда прозвенел звонок, он без оглядки вылетел из подземелья, а на обеде нарочно уселся между Невиллом и Шеймасом, чтобы Гермиона больше не доставала его насчет кабинета Амбридж.
— Да, начинайте, пожалуйста, — Амбридж сделала пометку в книжечке.
Все взволнованно зашептались. Затем стали как обычно по двое, по трое расходиться, перед уходом желая Гарри счастливого Рождества. В приподнятом настроении Гарри с помощью Рона и Гермионы сгреб подушки и аккуратно сложил их. Рон и Гермиона уже вышли, а Гарри чуть замешкался, потому что Чо все никак не уходила, и он надеялся на поздравление к Рождеству и от нее.
— Пожалуй, — кивнул Гарри, глядя, как Рита занесла над пергаментом Провиральное Перо.
На первый взгляд письмо вышло коротким, но чтобы сочинить его ушло много времени: пока Гарри писал, солнечные лучи уже доползли до середины комнаты, а сверху, из спален, уже доносился шум шагов. Тщательно запечатав пергамент, Гарри пролез в проход за портретом и направился в совятню.
— Так, так, так… Патрон Поттер, — хладнокровно произнес Люциус Малфой.