— Значит у вас там дурацкое чувство юмора, — отрезал Рон.
Гарри еще посидел неподвижно, созерцая камин, а потом, наконец, принял решение. Опять обмакнул перо в чернильницу и решительно прикоснулся к пергаменту.
Я вообще в Хогсмед не иду: Анжелина хочет целый день тренироваться. Можно подумать, это поможет… Слабее команды, чем у нас, я еще не встречал. На Слопера и Кирка без слез не взглянешь, они еще хуже, чем я, — Рон тяжело вздохнул. — Не знаю, и почему Анжелина не отпускает меня из команды?
— Нужно было сказать ей иначе, — тем же невыносимо терпеливым манером пояснила Гермиона. — Нужно было пожаловаться, что, мол, какая досада, но я заставила тебя пообещать явиться в эти «Три Метлы», а идти тебе совершенно не хочется, а гораздо больше хочется провести весь день с ней, но, к сожалению, тебе все-таки придется встретиться со мной, и не могла бы она согласиться, пожалуйста, составить тебе компанию, вдруг у вас получится уйти побыстрее. Может, неплохо было бы еще добавить, какой уродиной ты меня считаешь, — поразмыслив, добавила Гермиона.
После трех порций ревеневого пудинга с заварным кремом пояс джинсов стал Гарри тесноват (несмотря на то, что раньше джинсы принадлежали Дадли). Он отложил ложку. Застольные разговоры стихли: мистер Уизли откинулся на стуле, всем своим видом выражая полное пресыщение и расслабленность; Тонкс, сладко зевала, ее нос уже принял обычную форму; Джинни, которой удалось выманить Крукшанкса с серванта, теперь, скрестив ноги, сидела на полу и катала пробки от бутербира, чтобы кот за ними гонялся.
— Зачем Стуржису понадобилось взламывать эту дверь, он ведь на нашей стороне? — нахмурился Рон.