— Сам разберусь, лады? — с нажимом заявил Хагрид.
Хагрид поспешно убрал драконье мясо от лица, что, по мнению Гарри, было ошибкой, потому что теперь стал очевиден не только густо-фиолетовый синяк вокруг глаза, но и потеки свежей и запекшейся крови.
— Кто сказал, что «никто не заявил»? — возразил Сириус. — Откуда же, по-твоему, у Дамблдора такие неприятности?
— Жду с нетерпением, — хладнокровно и безразлично отрезала профессор Макгонаголл и зашагала к двери. — А вы поторапливайтесь, — добавила она, проходя мимо Гарри, Рона и Гермионы.
Через несколько дней Гарри не мог не заметить, что кое-кому в доме 12 по Гриммолдплейс его возвращение в Хогвартс радости не доставляет. Сириус продемонстрировал бурный восторг при первом известии, пожимая Гарри руку и сияя точно так же, как и все остальные. Однако вскоре стал еще угрюмее и мрачнее, чем обычно, ни с кем не разговаривал, даже с Гарри, и все больше времени стал проводить, запершись в комнате матери, с Брыклювом.
Люпин дал ей носовой платок, она высморкалась.