Для Гарри начался еще один скверный день. На Трансфигурации, ни разу не поупражнявшись с Устраняющим заклинанием, он стал одним из худших. Обеденное время пришлось потратить на то, чтобы закончить рисунок ногомола, а профессоры Макгонаголл, ГрабблиПланк и Синистра задали им на дом еще больше, и у Гарри, изза второго взыскания у Амбридж, не осталось никаких шансов на выполнение домашней работы. В довершение всего перед ужином его опять нашла Анжелина Джонсон и, узнав, что в пятницу он не сможет прийти на тренировку с новым вратарем, сказала, что не в восторге от его отношения, и что предпочла бы видеть в команде таких игроков, которые уделяют тренировкам больше времени, чем прочим своим делам.
Теперь он — в высоком и просторном как церковь, слабо освещенном зале, заполненном бесчисленными стеллажами, на которых стоят небольшие пыльные шары из матового стекла… сердце Гарри колотится от волнения… он знает, куда идти… бежит вперед, но в огромном, пустынном зале не слышит звука своих шагов…
— По-моему, неправда, — тихо сказал за их спинами Невилл. — Потому что Гризелда Марчбанкс — подруга моей бабули, и про Малфоев она ни разу не упомянула.
Гарри с удивлением осознал, что эта новость его ничуть не задела. Словно желание произвести впечатление на Чо осталось в далеком прошлом, которое теперь не имело к нему никакого отношения. Туда же кануло отныне многое из того, чего хотелось Гарри до смерти Сириуса… Прошла всего неделя с тех пор, как он видел Сириуса в последний раз, а казалось, что прошла целая вечность, и эта вечность пролегла между двумя мирами — в котором был Сириус, и в котором его не было.
Все трое вскинули палочки, но заклинания никто не выкрикнул: открыв рты, они так и уставились на голову мужчины, в ужасе от того, что с ней происходило.