Драко Малфой расцвел, словно нежданно-негаданно наступило Рождество, а Гермиона вспыхнула от сдерживаемого гнева.
К тому времени, как они оказались в подземельях, ни Гарри, ни Рон с Гермионой уже не разговаривали. Но ее это ничуть не смущало, и их молчание она использовала в своих целях: непрерывным потоком изливая зловещие предупреждения, причем так исступленно шипя, что Шеймас убил минут пять, пытаясь обнаружить, не течет ли его котел.
— Ну, в общем, у нас никогда классных преподавателей по Защите от темных искусств не было, — заметил Гарри. — Наверное, Хагрид правду сказал: никто на эту работу не хочет, все говорят, что она проклята.
— Да-да… — нахмурился Сириус. — Похоже, и я с тех пор его не видел… видимо, где-то наверху засел…
— Дементоры ушли из Азкабана, — негромко заверил Малфой. — Папа и все остальные в два счета на свободе окажутся…
Гарри видел, как Хагрид смятенно следит за происходящим из окошка своей хижины. Когда экзаменатор Гарри — на сей раз низенькая толстенькая ведьма, — улыбнулась и сообщила, что Гарри свободен, он, перед возвращением в замок, тут же незаметно показал Хагриду выставленные вверх большие пальцы.