— Передавай ему привет от нас! — крикнула вдогонку Гермиона. — И спроси, как поживает его… его маленький приятель!
Рон рассмеялся, но Гермиона нахмурилась. Втроем они брели по лужайке. Небо, кажется, еще не решило, хочется ему дождя или нет.
Она жестом показала на доску объявлений, где и в самом деле висел приколотый листок со списком всех пропавших у нее книг и одежды и с просьбой вернуть.
Гарри заглянул внутрь. Большую часть чулана занимал громадный старинный котел, а у его подножья, в закутке под трубами, Кричер и соорудил себе нечто вроде гнезда. На полу валялась куча разных тряпок и старых вонючих одеял, вмятина в центре которой указывала на место, где еженощно сворачивается спать Кричер. То здесь, то там в числе прочего барахла попадались черствые хлебные корки и заплесневелые скрюченные ломтики сыра. В дальнем углу блестели маленькие вещицы и монеты, которые, как предположил Гарри, Кричер, словно сорока, спас от произведенной Сириусом зачистки дома. Кричеру даже удалось прибрать к рукам оправленные в серебро семейные фотографии, которые Сириус летом отправил в помойку. Несмотря на разбитые стекла, с них надменно смотрели на Гарри черно-белые человечки, в том числе и… тут у него перехватило дыхание — взглянула и темноволосая женщина с тяжелыми веками, суд над которой он видел в думосбросе Дамблдора: Беллатрикс Лестранж. Судя по всему, ее фотография была у Кричера любимой — ее он поставил впереди всех и неумело починил стекло чаролентой.
— Я вот никогда не была префектом, — громко заявила Тонкс, когда Гарри подошел к столу, чтобы положить себе еды. Волосы Тонкс сегодня были яркорыжие, до пояса, и она была похожа на старшую сестру Джинни. — Наш Глава Дома говорил, что мне не хватает некоторых необходимых для этого качеств.
— Гарри Поттер, спасибо! — пропищал Добби и понесся прочь.