— Да лошади, которые везут кареты! — нетерпеливо воскликнул Гарри.
Малфой сделал гримасу, отвесив нижнюю челюсть и закатив глаза. Краббе с Гойлом, как обычно расхрюкались от смеха, а Панси Паркинсон истерично захихикала.
Дамблдор сделал паузу. Гарри следил за солнечным лучиком, который медленно полз по полированной поверхности директорского стола, подсвечивая серебряную чернильницу и красивое алое перо. Наверняка все до единого портреты не спят и ловят каждое слово из объяснения Дамблдора: то мантия чья-то прошуршит, то кто-то откашляется. А Финеас Нигеллус до сих пор не вернулся…
— Ну, обычно, когда человек мотает головой, — холодно заметила Макгонаголл, — он тем самым хочет сказать «Нет». Так что, если конечно мисс Эджкомб не пользуется каким-то неизвестным доселе языком жестов…
— Может и стоит, — решил Джордж, — я могу пробраться наверх и взять парочку…
По всей вероятности равнодушия аудитории профессор Амбридж не замечала. У Гарри сложилось впечатление, что даже если перед ее носом свершится революция, она все равно будет твердить свою речь. Однако преподаватели слушали ее внимательно, а Гермиона даже так, словно впитывала каждое сказанное Амбридж слово, хотя, судя по выражению лица, слова были не в ее вкусе.