Гарри, Рон и Эрмиона посмотрели друг на друга.
— Должно быть, одна из этих гоблинских сказок, — предположил Рон, — о том, как волшебники всегда пытаются сесть им на шею. Полагаю, мы ещё радоваться должны, что он не потребовал от нас волшебной палочки.
Беллатриса рассмеялась, тем же радостным смехом, как её кузен Сириус, когда он падал спиной вперёд сквозь завесу, и внезапно Гарри понял, что произойдёт, ещё до того, как это случилось.
— Что случилось? — спросил Рон, словно что-то предчувствовал. Он и Эрмиона сидели, низко склонившись над кипой неразборчивых заметок и от руки нарисованных карт, наваленных в конце длинного кухонного стола, но сейчас смотрели, как Гарри подходит к ним и бросает поверх вороха свитков пергамента газету.
— Сгодится ваша волшебная палочка, мадам, — сказал гоблин. Он протянул слегка дрожащую руку, и в нагоняющей ужас вспышке понимания Гарри осознал, что гоблинов Гринготтса предупредили: палочка Беллатрисы украдена.
— Да не кружу я ей голову, — сказал Гарри, как раз, когда Эрмиона с ними поравнялась.