— Я клянусь, что нет… я верил, что другая палочка сработает…
Гарри ждал этого, знал, что его тело не оставят лежать неосквернённым на лесной постели; над ним должно было надругаться, чтобы утвердить Волдемортову победу. Его подняло на воздух, и он собрал всё свою решимость, чтобы оставаться расслабленным, хотя боль, которую он ожидал, не пришла. Его подбросило раз, другой, третий. Очки слетели, и он чувствовал, как сдвинулась палочка у него за пазухой, но он заставлял себя безжизненно болтаться, и когда он упал на землю в последний раз, прогалину огласили радостные крики и взрывы смеха.
Рон хохотнул. Скримджер скользнул по нему взглядом и вновь посмотрел на Гарри, когда тот заговорил: — Так почему вы сейчас решили отдать нам наши вещи? Не смогли найти предлога держать их дальше?
— Да ладно, знаю, что вы — котла крутых героев, но я никогда не притворялся, будто рвусь, чтоб меня замочили…
— Как мы собираемся назад выбираться? — спросил Рон, когда они пешком поспешили в темноту следом за гоблином. Богрод тяжело дышал, поспевая за ними, словно старая собака.
С сердцем, бьющимся в горле, Гарри открыл глаза. Они стояли, взявшись за руки, в заснеженном переулке под тёмно-синим небом, в котором уже слабо мерцали первые ночные звёзды. По обеим сторонам узкой дороги стояли коттеджи, в их окнах блестели рождественские украшения. Впереди, совсем недалеко, золотое сияние уличных фонарей указывало центр деревни.