— Всё всунуть? — повторил Гарри. — Эрмиона, оно само туда лезет! Я знаю, на том камне был знак Даров Смерти! Гонт сказал, что унаследовал его от Певереллов!
Вернувшись в маленькую спальню, Гарри изложил предложение, старательно строя фразы так, чтобы никак не упомянуть точного времени передачи меча. Пока он говорил, Эрмиона хмурилась, глядя в пол; это раздражало Гарри, он боялся, что она сорвёт всё дело. Впрочем, Грифук смотрел только на Гарри.
— Но даже если мы сломаем штуку, в которой живёт кусочек души, — спросил Рон, — почему он просто не переселится во что-нибудь ещё?
Сознание, что он выжил, горело в нём, как огонь, талисманом против дементоров, словно в его сердце стоял на страже отцовский олень.
Снова оглушительный, визжащий рёв и бело-голубое пламя из глушителя: Гарри почувствовал, как съезжает с того кусочка седла, на котором умещался. Хагрид с размаху навалился на него, едва удерживаясь за руль. — Вроде мы от них оторвались, Гарри, вроде мы это сделали! — кричал Хагрид.