Но прежде чем Гарри смог закончить, лифт опять остановился. Открылись двери, и вошёл мистер Висли, беседуя с пожилой ведьмой, светлые волосы которой были зачёсаны так высоко, что напоминали муравейник.
Гарри взглянул с безнадёжностью на пустую раму Дамблдорова портрета, что висела прямо за креслом директора, потом повернулся к ней спиной. Каменный Думоотвод стоял в шкафу, где стоял всегда. Гарри взгромоздил его на стол, и вылил Снэйповы воспоминания в широкую чашу с надписью рунами по краю. Бежать в чужую голову — какое это будет облегчение… Даже Снэйп не мог оставить ему ничего хуже, чем его собственные мысли. Воспоминания закрутились, странные, серебристо-белые, и без колебания, не задумываясь, Гарри сунул в них лицо.
— Ну, не похоже, чтобы ты Нору давно не видел. Ты был там на Рождество, — холодно сказала Эрмиона.
— НЕ НАДО! — завыл Снэйп. — Ушла… мертва…
— Нормально, если мы присоединимся? — спросил Рон.
Рон передал Грифуку мешок, и гоблин вынул из него несколько маленьких металлических инструментов, которые, когда их трясли, долго и прерывисто звенели, словно молоточки били по наковальням. Грифук раздал Погремки всем; Богрод равнодушно взял свои.