Повисло молчание. Обстоятельства, при которых Рон покинул их, будто стеной встали между ними. И всё-таки он был здесь. Он вернулся. Он только что спас Гарри от смерти.
— … прости, Туни, прости! Слушай… — она схватила сестру за руку и крепко сжала, хотя Петуния старалась её выдернуть. — Может быть, когда я туда приеду, — нет, Туни, ты послушай! Может, когда я туда приеду, я смогу сходить к профессору Дамблдору и переубедить его!
— Я клянусь вам… клянусь… Поттер там, наверху!
— Не важно — больше не оскорбит, — холодно ответствовала Гермиона.
— Поттер, — профессор Макгонагалл снова повернулась к Гарри, не слишком придавая значения связанным Кэрроу, — если Тот-Кого-Нельзя-Называть и в самом деле знает, что вы сейчас здесь…
От неё плохо пахло — а может быть, во всём её доме; Гарри поморщился. Они боком протиснулись мимо неё и сняли плащ-невидимку. Теперь, когда старуха была близко, он увидел, какая она маленькая: согнувшаяся под тяжестью лет, она едва доставала ему до груди. Она затворила за ними дверь — её пальцы, посиневшие, в крапинках, выделялись на фоне облупившейся краски — потом повернулась и уставилась Гарри в лицо. Её глаза были мутные от катаракты и тонули в складках прозрачной кожи, всё лицо испещрено лопнувшими сосудами и старческими коричневыми пятнами. Он засомневался, видит ли она его вообще; впрочем, если и видит, то в облике лысоватого маггла, чью внешность он присвоил обманом.