— Если и есть такой волшебник, о ком я поверю, что он не ищет личной выгоды, — заговорил наконец Рукрюк, — то это ты, Гарри Поттер. Гоблины и эльфы не привыкли видеть защиту и уважение, какое ты выказал сегодня ночью. Не от палочконосцев.
Лили и Хьюго засмеялись, но Альбус и Роуз выглядели серьёзными.
Гермиона открыла было рот, чтобы ответить, потом снова закрыла, вид у неё был как никогда растерянный. Все трое переглянулись, и Гарри знал, что они подумали об одном и том же. Вышло так, что именно такой плащ, какой только что описал Ксенофилий, находился сейчас в этой комнате.
— Я сказала, бросайте! — завизжала та, плотнее прижимая лезвие к горлу Гермионы. Гарри увидел струйку крови.
Из замка и его окрестностей не доносилось ни единого звука. Вольдеморт стоял так близко к Гарри, что он не отваживался снова открыть глаза.
— Не тронь! — заорал Гарри, не сумев сдержаться. У него было такое чувство, что его вот-вот стошнит от боли.