— Петрификус Тоталус! — закричала Гермиона, хотя её не было видно, и Пожиратель упал, словно статуя, приземляясь в гору фарфора, дерева и кофе. Гермиона вылезла из-под скамейки, вытряхивая из волос осколки стекла и страшно дрожа.
— Да, ну, в общем, пища одно из этих пяти исключений к Закону Гампа Элементного Преобразования, — сказал Рон к общему удивлению.
— Тюрьма Гриндельвальда, построенная, чтобы удерживать противников. Он покончил с собой там, как только Дамблдор поймал его. Так или иначе, это … невыносимо думать, что идеи Дамблдора помогли приходу к власти Гриндельвальда. Но с другой стороны, даже Рита не может утверждать, что они знали друг друга больше, чем в течение нескольких месяцев того лета, когда они действительно были молоды, и…
Он потёр свой лоб; он опять болел, гораздо сильнее, чем за многие годы.
— Всё так, как я задумала, — обиженно сказала Гермиона. — Это заклинание, которое обнаруживает присутствие других людей, и в доме нет никого, кроме нас!
Двери лифта открылись. Перед ними был зал Атриума. Мистер Уизли ожёг Гарри взглядом на прощание и пошёл прочь от лифта. Гарри остался стоять на месте, потрясённый до глубины души. Личина Ранкорна, служившая ему маскировкой, внезапно стала ему противна — хотел бы он, чтобы утром им встретился не Ранкорн, а кто-то другой… Двери с лязгом закрылись.