После обряда Цыбашеву выдали маленький, будто листик клевера, крест на шнурке и удостоверение с церковной печатью, которое ему предлагалось самому заполнить. Крестных родителей у Цыбашева не было, и в крещении он остался сиротой.
Коня привели. Упирался, не хотел в земляную конюшню идти. Насилу завели. Там один из сыновей деда Степана коня в сонную жилу ножиком кольнул, чтоб быстрее уснул. Дедушка рассказал, Василек сам того не видел.
— Дуются в картишки, — ответил дядя Коля. — Но так уже не говорят.
Вдоль стен тянулись широкие ржавые трубы. Льнов ударил по трубе ногой, спугивая крысиные стаи, из нее выпала секция около метра длиной, и бурая смрадная масса обильно потекла на пол.
— Там про труп написано было, — сказал, наконец, дедушка. — Человек, который приходил, знал о своей смерти и потому завещание по себе оставил: говно и трупные стихи.
Церковь! Христа! Святых! Последних! Дней! (Аплодисменты.)