— С душой уже ничего не сделаешь. Может, книги с трупными стихами сжигать, все до единой — не знаю. Но в любом случае трупы надо гнать из яви.
— С оружием проблема, — сказал Льнов. — На себе пронести его невозможно.
А дедушка знай молотом машет и то ли напевает, то ли тайные слова пришептывает. Потом достанет из подвешенного к потолку холщового мешочка высохший папоротниковый лист и на светящуюся изнутри поковку бросит. Лист сгорит за мгновение, а потом глядишь, а на лезвии ножа рисунок такой же, как и на том листке был — прожилки, сплетения под металлической кожей.
В этом контексте ленинский Мавзолей, построенный словно по образу и подобию тибетского храма, выглядел не таким уж бессмысленным.
— А ты что думаешь? — Льнов посмотрел на Цыбашева. — Чем будешь отбиваться?
— Не стреляй, — крикнул Льнов, — мы спускаемся! — И, выставив руку с секирой, бросился по лестнице.