– Какой еще результат? – перебила его Элен.
– А то непонятно даже, на что ты живешь…
– Покиньте площадку, – процедил официант. – Сегодня площадка закрыта. Вы не видите?.. Вы не понимаете?..
Истерзанное тело, растекающаяся вязкая лужа, отвратительные конвульсии…
Сергей сидел, попирая ногой шеренгу пустых пинтовых фляжек. Кроме брюк и рваных тапочек на нем ничего не было. Кухню продувало несвежим сквозняком – Максимов должен был мерзнуть, но, кажется, не мерз. Он давно перестал обращать внимание на свое тело и к тридцати пяти годам превратился в ветхий кожаный мешок. Скелет и желудок, алчущий водки, – больше от него ничего не осталось.
– Тиль?.. – молвил Сергей, не поднимая глаз.