Миледи позвонила в колокольчик, и в ту же секунду вошел Эндрю, словно подслушивал за дверью.
Он помолчал, довольный произведенным эффектом, — все обернулись к нему.
— Я вижу, мне представляться не надо, — весело сказал гость. — Основное про меня вы уже знаете, хоть и в невыгодном свете. На телеграф-то Грушин нажаловался?
— Ты вот что, барин, — сказал он, поднимаясь, и внезапно цепко взял Фандорина за рукав. — Ты погоди-ка.
Она протянула руку и слегка коснулась пальцами его щеки.
— Что вам известно о смерти Петра Александровича Кокорина?