Все цитаты из книги «Азазель»
Минут пятнадцать, а то и двадцать Ахтырцев, проявляя все более заметную нервозность, прохаживался у фигурных дубовых дверей, куда то и дело входили деловитые дамы и откуда рассыльные выносили нарядны…
— Дайте сюда список, — протянул руку генерал. — Немедленно распоряжусь, чтобы в соответствующие посольства отправили шифровки. Видимо, придется вступить в сотрудничество со специальными службами всех…
— Это дедуктивный метод, милейший Фандорин. Восстановление общей картины по некоторым мелким деталям. Тут главное — не зарваться, не прийти к некорректному выводу, если имеющаяся информация допускает…
Его взору открылась небольшая комнатка с какими-то стеллажами вдоль стен. Посреди комнаты стоял стол, на нем горела свеча в бронзовом подсвечнике и освещала расчерченное тенями лицо леди Эстер.
— Из полиции, Фандорин. Вы госпожа Пфуль? — неуверенно произнес Эраст Петрович и на всякий случай повторил по-немецки. — Полицайамт. Зинд зи фрейляйн Пфуль? Гутен абенд.
— И кого же спас Кокорин? — язвительно поинтересовался Эраст Петрович.
— К ним пущу, так и быть. Вон туда, под лестницу идите. По коридору направо третья дверь. Там госпожа гувернантка и проживает.
— М-да, слава Всевышнему, что у нас не Питер.
В этот миг из соседнего класса донесся громкий детский крик.
— Так вы непременно приезжайте сегодня! Обещаете?
— Да хоть сюда, — посторонился Эраст Петрович. — Извините, Александр Аполлодорович (не приучился пока еще именовать тестя по-родственному).
— Вот и хорошо, вот и славно, — пропел он, останавливаясь в десяти шагах от своей жертвы. — А то легко ли мне такого упитанного юношу до воды потом волочь. Вы, яхонтовый мой, не тревожьтесь, Пыжов св…
— Зуров, вы?! — просипел Фандорин, наконец уразумев, что все еще находится не на том свете, а на этом.
— Насчет портфельчика-то? Я бы его со всех сторон сургучом обляпал, дал бы курьеру посмышленней, вмиг бы до Москвы долетел, как на троечке с бубенцами. А уж я бы и телеграммку шифрованную заслал — вс…
— Фандорин, — поправил Эраст Петрович, мучительно краснея.
— Ну что, взяли злодейку с поличным? — весело приветствовал посрамленного Фандорина начальник, подняв голову от каких-то мудреных диаграмм. Шторы в кабинете были задвинуты, на столе горела лампа, ибо…
— Чрезвычайное происшествие в клубе. Я должен вас предупредить.
Из двери выглянул раскрасневшийся молодожен.
Сначала из дверцы высунулся сафьяновый дорожный сапог, окованный серебряными гвоздиками, а потом на тротуар ловко спрыгнул цветущий юный джентльмен с пышными усами, удивительно не шедшими к его свеже…
— Уплетайте, — сказал Иван Францевич, — а я пока введу вас в курс наших дел. Потом наступит ваш черед исповедоваться.
Амалия Казимировна, как никогда похожая на царицу египетскую, грациозно потянулась, достала что-то из сейфа и обернулась. В руках у нее был синий бархатный портфель.
— Нет! — бурно покраснел Эраст Петрович и заодно отрекся уж и от Аграфены Кондратьевны. — Это… Это хозяйка перепутала. Она, ваше высокоблагородие, вечно все путает. Такая баба бестолковая…
— А вот что! Стрелялся Кокорин вроде как не всерьез, однако же завещание, несмотря на вызывающий тон, составлено по всей форме — с нотариусом, со свидетельскими подписями, с указанием душеприказчиков…
— Не просто застрелился, а через «американскую рулетку» — мне сегодня в канцелярии генерал-губернатора шепнули, — значительно сообщил гладкий. — Знаете, что это такое?
Эраст Петрович вспомнил позапрошлую ночь. Он так боялся упустить Морбида, что и не подумал посмотреть назад, а слежка-то, выходит, была двойной.
Он похлопал рукой по мелко исписанным листкам.
— Это она его с Петром-апостолом равняет, а себя, стало быть, с Иисусом? Однако амбиции! — фыркнул помощник пристава. — Уж не из-за этой ли особы и руки на себя студент наш наложил, а? Ага, вот и бюв…
— Где мне найти леди Эстер? — крикнул Фандорин, наклонившись с сиденья. — В эстернате или у себя?
— Ладно, Фандорин, беру все на себя. Есть болезни, которые можно вылечить только хирургическим путем. Так мы с вами и поступим. Дело важное, государственное, а в таких случае я вправе не обременять с…
— Бросьте говорить глупости, — раздраженно дернул подбородком Бриллинг. — Неужто вы думаете, что в случае фиаско я стану мальчишкой прикрываться? Я в вас верю, Фандорин. И этого довольно.
Митрич кланялся очередному преподавателю, длинноволосому магистру физики, а когда обернулся, его ждал сюрприз: уважительный провинциал будто сквозь землю провалился.
— Да-да, не томите, — подхватили остальные.
— Ну-ну, — с жалостью покивал граф. — Валяй, лети на огонь. Твоя жизнь, не моя.
— Из Третьего отделения. Следователь особо важных дел.
В затененной комнате было темновато, и Фандорин, вскрывая на ходу конверт, подошел к окну, которое выходило прямо на Малую Никитскую.
Не глядя более на возбужденного Ахтырцева, она направилась к двухместному фаэтону с открытым верхом.
— Но Амалия! Амалия Казимировна, позвольте! — крикнул ей вслед студент. — Я в некотором роде рассчитывал на приватное объяснение!
Сначала Эраст Петрович подумал: это он его в печень, и в памяти откуда ни возьмись выпрыгнуло предложение из гимназического учебника биологии — «Печень — черево в животном теле, отделяющее кровь от ж…
Столик оказался у стены и, слава богу, далеко от сцены, где голосил и звенел бубнами цыганский хор.
Через две минуты Жан вернулся с подносом. Ему пришлось протискиваться, ибо теперь вокруг стола собрались решительно все посетители салона.
Даже сквозь закрытые веки было видно, как ярко вспыхнул электрический свет. Фандорин одним прищуренным глазом быстро обозрел обстановку. Успел разглядеть какие-то фарфоровые приборы, провода, металли…
— Сиди тихо. — Морбид ткнул локтем в бок извивающегося (верно, от ужаса) пленника.
Последние слова были произнесены уже в спину коллежскому регистратору, который так торопился покинуть свой унылый, обтянутый клеенкой стол, что чуть фуражку не забыл.
Она сунула руку под стол, и медная дверь, скрипнув, открылась вовнутрь.
— В любом случае нужно его усыпить, — заметила баронесса. — Вы принесли хлороформ?
Лицо Бриллинга болезненно исказилось, и Эраст Петрович понял, что шеф уже довел себя до нужного градуса ожесточения и сейчас выстрелит. Неизвестно откуда возникла стремительная мысль, сразу же рассып…
— Ваше высокопревосходительство, я тут подумал… Зацепок, конечно, немного, но все-таки кое-что есть.
— Этому, что ли отдать? — протянула Амелия Казимировна, которой, видно прискучило развлекать публику. Ахтырцев приподнялся и, не веря своему счастью, сдернул с носа пенсне. — Да нет, пожалуй, не ему,…
— Не надо было поверх мешка обвязывать, — задумчиво произнес тот. — Всю веревку перевел.
Дворник смотрел на него молча, пожевывая губами. В мозгу у него происходила какая-то непонятная работа.
Пока Фандорин, стуча зубами, глотал из большой плоской фляги плескавшийся на донышке ямайский ром, Ипполит набросил ему на плечи свой щегольский черный плащ на алой атласной подкладке, а затем делови…
— Ты что?! — ужаснулся сыщик, тщетно пытаясь высвободиться. — Да я тебя… Да ты знаешь, с кем…?!
— Кто таков? — шепнул Эраст Петрович, напряженно вглядываясь в спину франта. Вроде сутулится?
От Мясницкой, где располагалось Сыскное управление, до гостиницы «Боярская», где, судя по сводке, «временно проживала» помещица Спицына, было ходу минут двадцать, и Фандорин, несмотря на снедавшее ег…
На одной из них, расположенной неподалеку от Грота и обращенной к решетке, за которой начиналась Неглинная улица и виднелась желтая стена Манежа{1}, сидели две дамы. Одна, совсем юная (пожалуй, что и…
— Граф Зуров, Ипполит Александрович. Очевидно, любовник Бежецкой. Человек без каких-либо нравственных устоев, игрок, бретер, сумасброд. Тип Толстого-Американца. Имеются косвенные улики. Ушел в сильно…
Какое-то время было тихо, темно и покойно, но потом в глаза ударил яркий дневной свет, в ушах гулко зазвенело, и Фандорин понял, что жив. Он видел булыжники мостовой, но не понимал, почему они у него…
Получалось, что весь обвинительный пафос обращен на самого Ксаверия Феофилактовича, так как иных «отцов общества» поблизости не наблюдалось, однако Грушин нисколько не обиделся и даже с видимым удово…
— Вы напрасно тревожитесь, — мягко сказал Эраст Петрович. — Ничего с вашими эстернатами не случится. В конце концов, это было бы просто преступлением. Я всего лишь хочу расспросить вас о Каннингеме.
— Азазель — не сатана, мой мальчик. Это великий символ спасителя и просветителя человечества. Господь создал этот мир, создал людей и предоставил их самим себе. Но люди так слабы и так слепы, они пре…
— Отчего же? — не без кокетства поинтересовался путешественник.
— Стоять! — с ожесточением гаркнул шеф. — И не размахивайте пистолетиком, он не заряжен. Хоть бы в барабан заглянули! Нельзя быть таким доверчивым, черт бы вас побрал! Верить можно только себе!
— Что значит — не мне судить. А как дело было, догадываюсь. Наш студент-белоподкладочник, золотая молодежь, решил сделать всем адье. Но перед смертью пожелал еще нервы себе пощекотать. Я читал где-то…
Сочное летнее солнце разрисовало пол в операционном зале петербургского Главного почтамта золочеными квадратами. К вечеру один из них, превратившись в длинный прямоугольник, добрался до окошка «Корре…
Ну уж бакшиш-то ты мне, голубчик, отработаешь, подумал Эраст Петрович (будем именовать его так, несмотря на инкогнито).
Кинув последний взгляд на неподвижную седую женщину и колыхнувшееся пламя свечи, Фандорин огромными прыжками понесся по темному коридору. Он ударился с разбега о стену, на четвереньках вскарабкался п…
— Злое. Он смотрел так, будто хотел убивать не зебя, а кто-то зовсем другой. О, это был кошмар! — возбудилась от воспоминаний Эмма Готлибовна. — Весна, золнечная погода, все дамы и господа гуляют, чу…
— Просто чудо, что мы так на станции встретились. Мы к ma tante погостить ездили и должны были еще вчера вернуться, но папенька в министерстве по делам задержался и переменили билеты. Ну разве не чуд…
— Эй, любезный, — поманил он пухлым пальцем кстати появившегося кондуктора.
— Я, собственно, к Елизавете Александровне, — объяснил он. — Эраст Петрович Фандорин, из сыскной полиции. По срочной надобности.
— Это большая потеря для человечества. Странный, одержимый был человек, но великий ученый. Одним Азазелем стало меньше…
— Ну, без еды я долго могу, было бы питье. А питье было. — Зуров похлопал по фляге. — Конечно, пришлось рацион ввести. Два глотка в час. Тяжело, но при осаде Махрама вытерпел и не такое, я тебе потом…
— Клянусь! — воскликнул он, готовый в эту минуту обещать все, что угодно.
Раскрыв кожаную обложку, Иван Прокофьевич извлек один-единственный листок, написанный на уже знакомой Эрасту Петровичу голубой бумаге, однако на сей раз с нотариальной печатью и несколькими подписями…
«Тимофэй» изогнулся дугой и безропотно распахнул дверь, пропуская посетителя в обитую штофом прихожую, откуда по ярко освещенному солнцем коридору Эраст Петрович дошел до знакомой бело-золотой двери.…
и дрожащими от предвкушения пальцами развязал веревочные тесемки.
Путешествие по Европе оказалось менее приятным, чем полагал вначале окрыленный Фандорин. Территория, расположенная по ту сторону пограничного Вержболова, удручила его разительной несхожестью с родным…
— Бедный мальчик. Я знаю, как вам одиноко. Вот уже сорок лет я помогаю таким бедным мальчикам избавиться от одиночества и найти свой путь.
— Что, так прижало? — хмуро поинтересовался граф, и мимолетная недобрая гримаса исказила его красивое, капризное лицо.
— Я прямо тут, — в сердцах буркнул он, решив, что хоть напакостит хозяину напоследок. — Ваш ловкач пусть потом пол помоет. А от шампанского увольте — у меня от него голова болит.
Выбрать церковь для свершения обряда — целая наука. Выбор в златоглавой, слава Богу, велик, но оттого еще более ответственен. Настоящий московский старожил знает, что хорошо венчаться на Сретенке, в …
— Вы, Фандорин, меня, верно, трусом считаете? — чуть заплетаясь языком проговорил Ахтырцев. — Что я графа-то не вызвал, оскорбление снес да пьяным притворился? Я не трус, я вам, может, такое расскажу…
— А то, что неплохо бы помещицу Спицыну и приказчика Кукина получше расспросить. Вам, Ксаверий Феофилактович, конечно, не к лицу такими пустяками заниматься, но, если позволите, я бы сам… — Эраст Пет…
— Откуда ожидаешь? — строго спросил Кондратий Кондратьевич, беря паспорт.
Нет, сначала. Они не знают, что я жив — это раз. Меня больше не ищут — это два. Пока хватятся Пыжова, пройдет время — это три. Теперь можно наведаться в посольство и послать шифрованную депешу шефу —…
— Полиция, — шепнул он сонному ваньке в картузе и ватном кафтане. — Быстро вон за тем экипажем! Шевелись же! Да не трясись, получишь сполна.
— Да говорите же, черт возьми! — вскричал шеф. — Полно ребячиться! Кто этот человек? Где он?
Впрочем, жить его никто особенно и не уговаривал. Похоже, у конвоиров на его счет были планы совсем иного свойства.
— Не беспокойтесь, мэм, — пророкотал дворецкий. — Вы сделали свою работу, мы сделаем свою.
— Да, это было ужасно. — Глаза барышни, и без того преизрядные, расширились еще больше. — Правда, я зажмурилась и почти ничего не видела, а потом лишилась чувств… Но мне так интересно! Фрейлейн Пфуль…
— Боже! — схватилась за сердце миледи. — Это из гимнастического! Скорей туда!
— Эразм! Ты живой? Я тебя задел? — с надрывом вскричала голова Зурова. — Давай руку.
— Здесь, в Петербурге, — наслаждался реваншем Фандорин. — Некий Джеральд Каннингем, главный помощник той самой леди Эстер, на которую я неоднократно обращал ваше внимание. — Тут Эраст Петрович делика…
В первый миг охватило жгучее разочарование — в комнате никого не было. Лампа под розовым абажуром освещала изящное бюро с какими-то бумагами, в углу, кажется, белела постель. Не поймешь — то ли кабин…
— Что за чертовщина! — воскликнул запыхавшийся генерал. — Какие-нибудь симпатические чернила?
Фандорин по долгу службы был вынужден участвовать в расследовании по «Делу Азазеля», однако проявлял так мало рвения, что генерал Мизинов счел разумным дать молодому, способному сотруднику другое пор…
— Однако, — констатировал он, — какая сопротивляемость организма. — Почти семьдесят пять секунд.
Да, я убил его, и ничуть об этом не жалею. По-честному убил, на дуэли. Да, по-честному! Потому что дуэли честнее нашей испокон веку не бывало. Когда двое стоят у барьера, тут почти всегда обман — оди…
— Я только с петербургского поезда, миледи, — стал объяснять Фандорин, проходя в кабинет. — Прямо с вокзала к вам, уж очень дело срочное.
Потом багровый после холостяцкого завтрака Ксаверий Феофилактович Грушин, во фраке и с белой шаферской лентой, усадил жениха в открытый экипаж и повез в церковь. Эраст Петрович стоял на ступенях и жд…
— О, это самое интересное, — еще больше возбудился профессор. — Именно этой сфере электрической науки я намерен посвятить свою жизнь. Макроэлектричество — турбины, моторы, мощные динамо-машины — изме…
— Входите, мой мальчик, — спокойно сказала она. — Я вас жду.
— Scweinhund! Du hast alles verdorben! — и ринулся вперед, ударившись боком о край стола.
из прочнейшего китового уса для мужчин, желающих быть стройными. Талия в дюйм, плечи в сажень!»
— Я ее боюсь, — мрачно усмехнулся Ипполит. — Больше, чем люблю. Да и не любовь это вовсе. Ты опиум курить не пробовал?
— Теперь понтер открывает свою девятку. Если «лоб» тоже оказался девяткой, неважно какой масти, — банкомет забирает ставку себе. Это называется «убить девятку». Тогда банк, то есть сумма, на которую …
Однако Эраста Петровича заинтересовали отнюдь не ящички (не будет же Каннингем хранить на виду секретные документы), а бумаги, лежавшие на столе и наскоро прикрытые свежим номером «Биржевых ведомосте…
Фандорин коротко изложил суть беседы с Ипполитом и показал письмо. Бриллинг выслушал самым внимательным образом, задал несколько уточняющих вопросов и замолчал, уставившись в окно. Пауза продолжалась…
Эраст Петрович оказался в довольно широкой прихожей, прямо напротив медвежьего чучела с серебряным подносом — визитные карточки класть. Стеклянные глазки мохнатого зверя смотрели на попавшего в конфу…
Толкая швейцара дулом в спину, погнал по коридору, потом вниз по лестнице. «Тимофэй» мелко семенил, ойкая всякий раз, когда ствол тыкался ему в позвоночник.
— Зачем с глазу на глаз? — запротестовал капитан. — Всем будет любопытно послушать.
— Ах так! Меня отвергают! — с фальшивым отчаянием возопил молодой человек, картинно прикрыл рукою глаза и внезапно извлек из внутреннего кармана маленький, посверкивающий черной сталью револьвер. — Т…
— What's happening? — настороженно спросил англичанин.
— Ваше превосходительство, к станции подъезжаем. Не угодно ли ножки размять? Там и буфет имеется.
— Пятый, сударь мой, — объявил Зуров, и это сообщение почему-то до крайности разволновало понтера.
— Неужто вы не видите, здесь все один к одному сходится! — Эраст Петрович заговорил очень быстро, боясь, что перебьют. — Я про нигилистов не знаю, очень может быть, и важность понимаю, но тут тоже ва…
— Новгородцев, вы? — заорал в трубку Бриллинг. — На месте ли его превосходительство? Нет? Не слышу! Нет-нет, не надо. Не надо, говорю! — Он набрал в грудь побольше воздуха и закричал еще громче. — Ср…
— Александра Артамоновича Кокорина сынок, — пояснил Иван Прокофьевич, тощий и долговязый служака с мятым, будто корова жевала, лицом. — Богатейший был человек. Заводчик. Три года как преставился. Все…
Фандорин схватил со стола портфель, кинул его в окно, полез через подоконник и чуть не сорвался, потому что рука все еще сжимала пистолет. Он не помнил, как слез по трубе, очень боялся не найти в тем…
— Понятно. Зовите меня Иваном Францевичем, а еще лучше просто «шеф», ибо работать будем вместе. Читал ваше донесение, — без малейшего перехода продолжил Бриллинг. — Толково. Наблюдательно. Результати…
Поднялись на два этажа, быстро зашагали по бесконечному коридору. Свернули за угол. Навстречу бежал чиновник, махал руками.
Фандорин поклонился, и миледи повела молодого человека сначала коридором, а потом длинной галереей в основное здание.
— Так он же написал, что нашим казнокрадам не верит, а англичанку уж который месяц во всех газетах превозносят. Нет, милый, вы мне лучше вот что скажите. Как это получается, что ваше поколение жизни …
— Мы, кажется, встречались? — с неприятной улыбкой спросил хозяин. — Господин Федорин, если не ошибаюсь?
Задетый таким сравнением, Фандорин приблизился к столу и увидел, что перед баронессой на столе стоит гладкая металлическая шкатулка.
— Ну, не с самого, — спокойно возразила леди Эстер, в которой произошла какая-то неуловимая, но совершенно очевидная перемена. Она больше не казалась мирной, уютной старушкой, глаза засветились умом,…
— Да. Теперь понтер делает ставку — предположим, десять рублей. Банкомет начинает «метать»: открывает из колоды верхнюю карту направо (она называется «лоб»), вторую — налево (она называется «сонник»).
— Это вы правильно, клубничный мой, рассудили, — одобрил Пыжов, и стало видно, какая упругая, кошачья у него походка. — Вы разумный отрок, я сразу определил. Это ведь что у меня, знаете? — Он помахал…
— Караулили на почтамте? Нет-нет, не рассказывайте. Мы поступим так. Сначала я дам вам чаю и пирожных. Мой Семен, мерзавец, третий день в запое, так что хозяйствую один. Питаюсь в основном конфектами…
— J'en ai le frisson que d'y penser. Ну ее, правду, господа. Кому она нужна? Может, лучше сыграем в американскую рулетку? Как, не соблазняет?
— Чет или нечет, красное или черное, только б не зеро! — выкрикнул Ахтырцев и неестественно расхохотался, глядя на Амалию Казимировну с вызовом (так во всяком случае показалось Фандорину).
Дорогой Лаврентий, твой запрос меня изрядно удивил. Дело в том, что Анвар-эфенди, к которому ты проявил столь спешный интерес, с некоторых пор находится в зоне и моего пристального внимания. Этот суб…
Миледи молча кивнула и, поманив за собой Эраста Петровича, быстро вышла из класса.
— М-да, если мотылька на свечку манит, все равно сгорит…
Дверь распахнулась, и на пороге возник ливрейный верзила с огромными песочными бакенбардами и бритым подбородком — сразу видно, не русских кровей.
— Я не в свои дела не лезу. Ибо скромен и нелюбопытен. Однако вижу, что многого мне недосказываете. И правильно, персиковый мой, слово серебро, а молчание золото. Бриллинг Иван Францевич — птица высо…
— Нет уж, это ты мне разъясни! Ты откуда (ик) здесь взялся? Зачем за мной следил? Ты с ними заодно?
— Стало быть, четыре версии? — нерешительно спросил Эраст Петрович.
Каннингем секунду поколебался, потом жестом предложил следовать за ним.
— Клоун! Пшют гороховый! — прошипела храбрая немка, обнаруживая неплохое знание разговорной русской речи.
— Я эту особу встречал в Петербурге. Ее просьба о педагогической деятельности в России рассматривалась у нас в Третьем. Про гениальных дебилов она вам рассказывала? Ладно, к делу. Садитесь к столу, —…
В понедельник 13 мая 1876 года в третьем часу пополудни, в день по-весеннему свежий и по-летнему теплый, в Александровском саду, на глазах у многочисленных свидетелей, случилось безобразное, ни в как…
— Фандорин, Эраст Петрович, — представился он, не зная, как отрекомендоваться дальше, но Клеопатра, кажется, уже истолковала его появление по-своему.
На Собачьем острове, в узких улочках за Миллуолскими доками, ночь наступает быстро. Не успеешь оглянуться, а сумерки из серых уже стали коричневыми, и редкие фонари горят через один. Грязно, уныло, о…
«И Петр вышед вон и плакася горько». Полюбив, не отрекайтесь!
Женщины же больше умилялись на юность и красоту молодых. Жених очень трогательно волновался, то краснел, то бледнел, путал слова обета — одним словом, был чудо как хорош. Ну а невеста, Лизанька Эверт…
Через чистенькую, обитую штофом прихожую, через светлый, залитый солнцем коридор с чередой высоких голландских окон проследовал Фандорин за янычаром к белой с золотом двери.
Она уронила руку, и пеньюар сполз с округлого плеча, такого белого, что Эраст Петрович сглотнул.
— Не сметь! Сама виновата, сама и исправлю свою ошибку. Один раз в жизни доверилась мужчине… Меня удивляет только, почему из посольства нам не дали знать о его приезде?
— Не сумлевайся, я, — довольно грубо ответил кучер, залез в окошко своей лапищей и цапнул желтый пакет со срочным штампом.
— Когда же мне удалось выяснить, что конечной целью деятельности «Азазеля» является умерщвление цесаревича…
— Постойте-ка, миледи, — наконец-то додумался насторожиться Эраст Петрович. — А почему вы со мной так откровенны? Неужто вы надеетесь перетянуть меня в свой лагерь? Если б не пролитая кровь, я был бы…
— Это же просто «Тысяча и одна ночь»! Настоящее чудо! И еще находятся люди, осуждающие прогресс!
— До дому? — В неровном свете керосинового фонаря бледное лицо студента казалось маской. — Нет, домой ни за что! Поедемте куда-нибудь, а? Поговорить хочется. Вы же видели… что они со мной делают. Как…
С трапезой было покончено в пять минут — видно, имелись у титулярного советника и беглого убийцы дела поважнее. Смахнув со стола крошки, Эраст Петрович вытер руки о длинную богемную блузу, подошел к …
— Толковый агент, но ужасно цветисто пишет. Воображает себя литературным талантом, в газетки пописывает под псевдонимом «Maximus Зоркий», мечтает о карьере цензора. Вот послушайте-ка, вам интересно б…
— Совершенно верно, именно красный электрический фонарь.
— То-то. Есть чему и у старых дураков поучиться, — назидательно произнес он. — Вы бы послужили по следственному делу с мое, да не в нынешние высококультурные времена, а при государе Николае Павловиче…
На пороге стоял Каннингем в длинном халате с бранденбурами. Его колючие зеленые глаза на миг задержались на лице Фандорина, и веки едва заметно дрогнули. Узнал!
Однако Фандорина ждало серьезное разочарование — никто его отстегивать не стал. Прямо возле уха раздалось сопение и запахло луком («Тимофэй», безошибочно определил узник), что-то тихонько скрежетнуло…
— Так вы считаете, что пари я проиграл? — уныло спрашивает «князь», вновь переходя на английский.
— Гадость…, — отчетливо произнес шеф, морщась не то от боли, не то от брезгливости. — Гадость… — И сиплым, неузнаваемым голосом выдохнул. — А-за-зель…
Он сидел в классной комнате за партой, в своей Губернской гимназии. Такие сны, обычно тревожные и неприятные, снились ему довольно часто — будто он снова гимназист и «плавает» у доски на уроке физики…
Эраст Петрович увидел, что снова выиграл.
— Квартира из восьми комнат в новом доме на Остоженке, и прешикарная, — охотно стал делиться впечатлениями Иван Прокофьевич. — От отца унаследовал собственный дом в Замоскворечье, целую усадьбу со сл…
— Пойду. Ой-е-ей, там бурны дышат непогоды.
— «Лорд Байрон», — повторил Бриллинг, делая запись в маленькой кожаной книжечке. — А теперь скажите мне, когда вы могли бы приступить к работе? У меня на вас особые виды.
Они подхватили перекрученный веревкой сверток и понесли его к дощатому лодочному причалу, стрелой нависшему над черной водой.
Зуров ловким, молниеносным движением откинул барабан двенадцатизарядного «лефоше», показал, что все пули на месте.
— Никак нет-с, сынков в первое не содют, с этим строго-с. Разве что если кто из великих князей. А про этого я полюбопытствовал, в путевой лист к господину начальнику поезда заглянул, — еще больше пон…
— И теперь вы закроете мои российские эстернаты? — тихо спросила миледи. — Боже, что будет с детьми… Они только-только начали привыкать к нормальной жизни. И сколько среди них талантов! Я обращусь с …
— Искариот! Продал отчизну за тридцать серебряников! — И снова попятился от зловещего дула.
Что угодно, только не лежать так, чувствуя, как шевелятся корни волос. Только не сойти с ума.
— Срочная секретная бандероль из Третьего отделения. Куда прикажете?
Морбид легко выдернул Эраста Петровича из кресла, все так же прижимая к его горлу клинок, а юркий сунул руку в сиденье и извлек оттуда синий портфель.
Спокойно! Это ветер. Дерево. Сучья в стекло. Обычное дело.
— Я вами очень доволен, Фандорин, — молвил шеф, вернувшись к жизни. — Вы продемонстрировали блестящую результативность. Во-первых, совершенно ясно, что Зуров к убийству непричастен и о роде вашей дея…
— Здешнее заведение совсем новое, три недели как открылось, и работа еще в самом начале. Мои люди взяли из приютов, а подчас и прямо с улицы сто двадцать мальчиков-сирот в возрасте от четырех до двен…
— И последний, седьмой: номер 1508F, Швейцария, префект кантональной полиции, отправлено 25 мая, поступило 1 июня. Остальных вычислить будет много труднее, а некоторых даже невозможно. Но, если опред…
Направо восьмерка, налево девятка. Направо король, налево десятка. Король!
Граф, чертыхнувшись, загрохотал к выходу. Прочие гости с любопытством разглядывали обмякшего Ахтырцева, который был совсем жалок и не делал ни малейших попыток подняться.
Пристав оглядел щелеобразную каморку, где квартировал коллежский регистратор. Узелок с гостинцами положить было некуда: на диване лежал хозяин, на стуле сидел сам Ксаверий Феофилактович, на столе гро…
Агент пометался по залу минут десять, не больше, а Михал Николаич, оставшийся ждать у аппарата, уж подал ему знак рукой и потянул ленту ответной телеграммы.
— А-а, юный брюнет, — насмешливо произнесла она, обращаясь к пожиравшему ее взглядом Фандорину. — Я вас еще в Камергерском приметила. Разве можно так на незнакомых дам пялиться? Ловок, ничего не скаж…
А Эраст Петрович молча уставился на нее, сраженный страшной догадкой.
— Ага, так все-таки не во всех она есть! — торжествующе поднял палец Фандорин.
— Что ж, скажу. Кокорина убила одна очень жестокая дама. — Бежецкая на миг опустила густые черные ресницы и обожгла из-под них быстрым, как удар шпаги, взглядом. — А зовут эту даму «любовь».
— Это сравнительно простая операция. Думаю, я к ней уже почти готов. Можно нанести удар по участку накопления памяти, и тогда мозг человека станет чистым листом, вы словно пройдетесь по нему ластиком…
— Рубашка — это узор на обороте? — уточнил Фандорин.
— Про будущее — ладно, судить не берусь, — заспорил Фандорин, против воли увлеченный беседой. — Но про первобытное общество что-то непонятно. Какие же это таланты вы имеете в виду?
Эраст Петрович с завистью подумал, что красавца Ипполита, бесшабашную голову, очень даже есть за что полюбить и без всякого пожара. Такому молодцу, наверно, от женщин отбоя нет. И как только людям эт…
— Госпожа Бежецкая, один звук, и я вас застрелю! Подойдите и сядьте! Живо!
— Что, Митрич, дождик-то перестал? — тонким голосом спросил прыщавый. — Ну тогда пройдусь, засиделся. — И двумя пальцами в белой перчатке уронил в подставленную ладонь монетку.
— Порядок есть порядок, — кивнула Эмма Готлибовна. — Я, Лизхен, всегда вам повторила: Ordnung muss sein. Надо быть послушным закону. Вы можете оставаться.
— Ого! — ахнул пассажир. — Однако это неслыханно!
Хорошо было и потом, когда все подходили и поздравляли, очень искренне и душевно. Особенно понравился генерал-губернатор Владимир Андреевич Долгорукой — полный, добрый, круглолицый, с висячими усами.…
— Я сражен с первого взгляда! — фиглярствовал неизвестный, вполне, впрочем, презентабельной наружности молодой человек (модно подстриженные виски, высокий бледный лоб, возбужденно горящие карие глаза…
Фандорина усадили за высокую конторку, принесли тощую папку с делом. Эраст Петрович прочел заголовок
Железные клещи, которыми были стиснуты локти Эраста Петровича, наконец-то разжались.
Глаза портье зажглись лихорадочным блеском: творилось нечто невероятное, непостижимое рассудку, но чрезвычайно приятное.
— Позвольте, граф, так нельзя! — ринулся вперед Эраст Петрович. — Если вы сильнее, это еще не дает вам права…
— Есть, ваше высокопревосходительство, нашли, — негромко доложил он. — Весь дом и сад поделили на квадраты, все перерыли, все прочесали — ноль. Тогда агент Эйлензон, отменного нюха сыщик, догадался в…
На улице, вдохнув свежего воздуха, Ахтырцев несколько ожил — на ногах стоял крепко, не качался, и Эраст Петрович счел возможным более его под локоть не поддерживать.
— Вы странно себя ведете, Бриллинг, — сказал он на правильном русском. — И почему здесь этот человек? Я его видел раньше, он полицейский.
Бриллинг нервно постукивал костяшками пальцев по двери — Каннингем что-то не спешил.
Вот когда на Эраста Петровича снизошло озарение (это было уже после полудня). Действительный статский советник — и нигилист? Как-то не укладывалось в голове. С начальником бразильской императорской о…
— Так ведь как есть скубент, по всей форме, ваше благородие, — удивился приказчик. — И мундир, и пуговицы, и стеклышки на носу.
Эраст Петрович навострил уши — этот вопрос его тоже очень интересовал.
— Дом генеральши Масловой, только они тут не проживают, в наем сдают. А приехала квартирантка, госпожа Бежецкая, Амалия Казимировна.
— Надеюсь, все закончится хорошо, — вздохнула леди Эстер. — Мне будет жаль, если юноша погибнет.
— О, это только начало. Представьте себе общество, в котором нет преступников! Жестокого убийцу, маньяка, вора после ареста не казнят и не посылают на каторгу — ему всего лишь делают небольшую операц…
— А из Парижа, уже в виде инкогнито, переправитесь в Лондон. Как бишь гостиница-то называется?
— Не нашего ума дело. Как скажут, так и сделаем.
Она молча приблизилась, зачарованно смотря на него бездонными мерцающими глазами, села возле бюро.
Эраст Петрович нажал на спуск. Ничего. Предохранитель! Щелкнул кнопкой. Нажал два раза подряд. Да-дах! — жахнуло двуединым раскатом, и профессор упал ничком, головой прямо под ноги стрелявшему.
Иван Францевич нелепо, неестественно завис над землей. Его начищенные штиблеты подергивались чуть выше головы Фандорина. Из-под владимирского креста, оттуда, где на крахмальной рубашке расползалось б…
Перед самым отъездом на вокзал в казенную квартиру, где Фандорин почти сутки проспал беспробудным сном, явился адъютант Мизинова, велел ждать — поступили три первые депеши из посольств, сейчас расшиф…
— Fine, — откликнулась она и вполголоса добавила. — Andrew, just make sure that he doesn't try to make a profit selling the horse and the carriage.
— Каюсь, заболтался. Соскучился по живой русской речи, все, знаете, на витиеватость тянет. Наши умники посольские больше по-французски изъясняются, не с кем душу отвести.
Известить письмоводителя Пыжова. Тайно, чтобы посольский предатель не разнюхал. Но как? Ведь предателем может оказаться кто угодно, да и опасно Фандорину возле посольства появляться, хоть бы и рыжим …
— Браво! — зашумели зрители. — Граф, c'est un jeu interessant, не находите?
— А девица Пфуль? — в отчаянии вскричал Эраст Петрович. — Эмма Готлибовна сорока восьми лет? Мне бы хоть с ней перемолвиться. Государственное дело!
То же самое повторилось и в Вене, только теперь пришлось пять дней дожидаться пакета, предназначенного для военного агента в Париже. Эраст Петрович нервничал, представляя, что «мисс Ольсен», не дожда…
— Мало? Мы что-то упускаем из виду? Говорите-говорите, я в работе чинов не признаю, — подбодрил его шеф. — И не бойтесь смешным предстать — это у вас по молодости лет. Лучше сказать глупость, чем упу…
— Стоп, стоп, — поморщился Бриллинг. — Вы к чему, собственно, клоните? К шпионажу?
— Возможно, у вас в России такое и допустимо, но только не в Европе. Хм, предположим, француза подкупить еще можно, но при пересадке в Берлине у вас ничего не выйдет — почтовые и железнодорожные чино…
— Проверить высочайшие приказы по производству? — хлопнул себя по лбу Бриллинг. — Скажем, за первую декаду июня? Браво, Фандорин, браво!
— Я тоже надеюсь, миледи, — явно волнуясь, ответил профессор и загремел чем-то железным. — Но науки без жертв, увы, не бывает. За каждый новый шажок познания приходится платить дорогой ценой. На сант…
— Итак, — начал шеф, — сколько мне помнится, вы отбыли в Петербург за дипломатической почтой двадцать седьмого мая? Сразу же после этого у нас тут начались интереснейшие события. Я пожалел, что отпус…
Грушин сердито забарабанил пальцами по обитому скучным казенным сукном столу, достал из жилетного кармашка часы (ох, до обеда еще долгонько) и решительно придвинул к себе свежий номер «Московских вед…
И тут случилось нечто уж совершенно дикое.
Неожиданно взгляд его остановился на Эрасте Петровиче.
— Подумали бы сначала о собственном спасении! — Эраст Петрович старался не смотреть на проклятое плечо, которое заголилось еще больше. Разве бывает такая сияющая, снежно-молочная кожа?
Эраст Петрович схватился за бешено бьющееся сердце. Обманула! Провела, как мальчишку! А сама через черный ход ушла!
Еще через десять секунд дубовые двери флигеля чуть не слетели с петель от мощного толчка, и по крыльцу кубарем слетел молодой человек с перекошенным лицом. Он пронесся по тихой, тенистой улице до угл…
Вон оно что, теперь понятно. Штукин взглянул на «англичанина» по-новому. Сыскной, значит. Разбойников ловим. Ну-ну.
— Вы не можете быть глупая, — с глубоким убеждением прошептал Фандорин.
Эраст Петрович между тем допятился до самой кромки набережной и был вынужден остановиться, чувствуя, как низенький окаем уперся ему в лодыжку. Этого-то Пыжов, судя по всему, и добивался.
— Прощайте, бедный мальчик, — сказала миледи и отвернулась.
— Это неправда! — горячо возразила миледи. — Я искренне сожалею о каждой из потерянных жизней. Но нельзя вычистить Авгиевы конюшни, не замаравшись. Один погибший спасает тысячу, миллион других людей.
— Жан-то каков? — хохотал граф. — За минуту все иголки вынул. Ну не ловок ли, Фандорин, скажи?
И вдруг сердце у Эраста Петровича сжалось. Никакие это не террористы, все эти солидные и респектабельные господа! Они — жертвы террора! Это нигилисты из разных стран, зашифрованные каждый под своим н…
— Вы правы, друг мой. Абсолютно правы. Это была непростительная ошибка. — В голосе миледи звучало неподдельное огорчение. — Но вы все же постарайтесь. Объясните мне еще раз, что именно вы намерены сд…
Фандорин скис, понурился, и по прибытии в родительский дом на Малой Никитской Лизанька решительно взяла дело в свои руки: уединилась с мрачным мужем в гардеробной комнате, что находилась по соседству…
— Нынче мне не до вас, — услышал он звонкий голос дамы, одетой по самой последней парижской моде, в лиловое муаровое платье с шлейфом. — После. В восьмом часу приезжайте, как обычно, там все и решитс…
— Я, собственно, не из полиции, — покраснев, пробормотал Фандорин. — Фандорин, чиновник особых поручений при…
Он оказался в просторном, богато обставленном кабинете, где главное место занимал широченный письменный стол красного дерева. За столом сидела седенькая дама не просто приятной, а какой-то чрезвычайн…
— Очень, — горячо подтвердил Эраст Петрович.
— Возможна! В этом нет ни малейших сомнений! Известно ли вам, миледи, что в захоронениях инков обнаружены черепа с одинаковым отверстием вот здесь? — Палец снова дважды ткнул Эраста Петровича в голов…
Фандорин замялся, решительность покинула его столь же внезапно, как и посетила.
— Я всегда все приметила, — с достоинством ответила немка. — Брюки были панталоны в клетку из дорогой шерсти. Пенсне не было зовсем. Зутулый тоже нет. У того господина была хорошая осанка. — Она заду…
— Никакого бювара при нем не было. Да чего вы хотите, не в себе человек. Может, собирался что-то такое сделать, да передумал или забыл. По всему видать, взбалмошный был господин. Читали, как он бараб…
— Вы смеетесь, — горько сказал Эраст Петрович. — А в Петербурге и Варшаве что ни день студенты, курсистки, а то и гимназисты травятся, стреляются, топятся. Смешно вам…
Интересующее Вас лицо — Джон Пратт Доббс, избранный 9 июня с. г. заместителем председателя сенатского комитета по бюджету. Человек в Америке очень известный, миллионер из тех, кого здесь называют sel…
— Вот скучища-то, прости Господи. Сиди тут, кисни…
— Что это? — досадливо оглянулся спешивший Фандорин.
Эраст Петрович наморщил лоб, пытаясь сообразить, что могут означать буквы НО.
— Не очень, но разобрать можно. Иногда в трубке сильно трещит… А не устроит ли вас вместо чая оранжад? Я как-то не очень успешно управляюсь с самоваром.
Поднявшись по дубовой лестнице, хозяин и незваные гости оказались в богатой, но явно не праздной комнате. По стенам сплошь тянулись полки с книгами и какими-то папками, у окна, возле необъятного пись…
Эраст Петрович сунул руку под фалду пиджака, ощутил успокоительный холод «герсталя». Сердце сжималось в груди — но не от страха, ибо с Иваном Францевичем бояться было нечего, а от нетерпения. Сейчас,…
— Один коллежский асессор из ваших московских тут целую гипотезу развернул. Про тайную иудейскую организацию. И про жидовский Синедрион рассказал, и про кровь христианских младенцев. У него Бежецкая …
Кондратия Кондратьевича ждал сюрприз: англичанин вернулся. Теперь он ужасно спешил. Подбежал к пункту приема телеграмм, просунул голову в самое окошко и стал диктовать Михал Николаичу что-то очень сп…
— А было ли у него пенсне? Может быть, не на носу, а торчало из кармана? На шелковой ленте? — сыпал вопросами Фандорин. — И не показалось ли вам, что он сутул? Еще вот что. Я знаю, что он был в сюрту…
Ксаверий Феофилактович растроганно хлюпнул носом и строго покосился на своего юного помощника — не заметил ли, после чего продолжил значительно суше.
— Ну вот и я, милый отрок. Порфирий Мартынов сын Пыжов, господний раб и губернский секретарь. Прилетел по первому же мановению. Как ветр на зов Эола.
Сказано — сделано. Тем более что следить оказалось совсем нетрудно: Ахтырцев не спеша, прогулочным шагом шел в сторону Тверской, назад не оборачивался, лишь время от времени провожал взглядом смазлив…
— Что ж, господин новичок, условие принято, но только уговор: банк сорву — не убегать. Дайте уж и мне потом метнуть. Ну-с, какой куш?
— Так говорите, этот мистер Морбид приходит каждый вечер в десять?
По Тверскому бульвару быстрыми, неверными шагами, не видя никого вокруг, шел щегольски одетый, но ужасно неряшливый молодой человек: мятый дорогой фрак, грязный белый галстук, в лацкане пыльная белая…
Лизанька сняла высокую белую перчатку и крепко стиснула Эрасту Петровичу руку. Он воровато приблизил лицо к ее вуали и быстро вдохнул аромат волос, духов и теплой кожи. В этот миг (проезжали Никитски…
В другой обстановке Эраст Петрович почувствовал бы себя польщенным столь лестной характеристикой, но сейчас его закорчило от ужаса — он представил, как лежит в розовой колыбельке, с соской во рту и б…
Ахтырцев похлопал по карману, потом по другому — брякнули спички. Эраст Петрович терпеливо ждал. Неожиданно во внешности белоглазого произошло какое-то непонятное изменение. Он вроде бы стал чуть ниж…
— Найти путь, миледи? — не совсем понял Эраст Петрович.
Все мое реализуемое имущество, полный перечень коего имеется у моего поверенного Семена Ефимовича Берензона, я завещаю г-же баронессе Маргарете Эстер, подданной Британии, для использования всех сих с…
Швейцар только всплеснул руками и зарысил обратно в коридор. В пять минут осмотрели все комнаты первого этажа. Ни души — лишь в кухне, грузно навалившись грудью на стол и вывернув на сторону мертвое …
Фандорину показалось, что он уснул и видит чудесный сон. Тут главное — не шевелиться, а то не дай Бог проснешься.
Благодаря известному Вам агенту Коко удалось выяснить через Военное министерство, что 15 июня в звание вице-адмирала произведен контр-адмирал Жан Антрепид, недавно назначенный командовать Сиамской эс…
— Я бы вам рассказала, да стыдно… А впрочем, расскажу. Мне почему-то кажется, что вы не будете надо мной смеяться. То есть вместе со мной будете, а без меня не будете. Правда?
Подопытного перенесли на стол и уложили навзничь, причем Эндрю по-прежнему придерживал его за локти, а швейцар за щиколотки. Кобура немилосердно врезалась Фандорину в поясницу. Снова раздались звуки …
— Дрянь, — отрезал шеф, взвесив пистолет на ладони. — Это для американских «коровьих мальчиков», спьяну в кабаке палить. Для серьезного агента не годится. Я у вас его отбираю. Взамен получите кое-что…
Швейцар вскочил на ноги и, поминутно оглядываясь, повел Фандорина снова на первый этаж, в кабинет баронессы.
— Готово. Отвинтил, — доложил швейцар. — Бери, Андрюха, несем.
Сонник! — вспомнил Эраст Петрович и обрадованно улыбнулся. Карта влево — это сонник. Странное какое название.
В полнейшей тишине Фандорин вскрыл две свежие колоды, думая все о том же. Малинник? Лимонник?
Протестовать и торговаться было унизительно, требовать другую колоду — поздно. И медлить стыдно.
Пальцы баронессы рассеянно погладили полированную поверхность шкатулки и как бы случайно, между делом, вдавили маленькую круглую кнопку.
— И не нужно никакого пароля. Вздор и детские забавы. Что ж, русский русского не распознает? Да мне довольно в глазки ваши ясные посмотреть (Порфирий Мартынович придвинулся вплотную), и я вижу все, к…
Она с удивительной для ее возраста проворностью вскочила, готовая вести и показывать.
Про манную кашу вырвалось непонятно откуда — должно быть, что-то давно забытое из детства. Эраст Петрович хотел и рубаху на груди рвануть — вот, мол, тебе моя грудь, стреляй, но Зуров бесцеремонно тр…
— Я очень хорошо плачу своим учителям, ибо педагогика — главнейшая из наук, — с глубоким убеждением сказала баронесса. — Кроме того многие из моих бывших воспитанников выражают желание остаться в эст…
— Вы неправы, мой мальчик. Они тоже делают очень важное и нужное дело. Но продолжайте.
Далее последовали часы-медальон («от рыбы уши»), игральная карта («mes condoleances»), фосфорные спички («правый глаз Кутузова»), янтарный мундштук («пустые хлопоты»), сторублевая ассигнация («три ра…
— Кого-кого? — не понял увлекшийся нежнейшим эклером Фандорин.
— Ваше высокопревосходительство, мне бы в Москву съездить…
Легкий ветерок приподнял с ее лица невесомую вуалетку, и Эраст Петрович остолбенел. Эти ночные с поволокой глаза, этот египетский овал, этот капризный изгиб губ он уже видел, а такое лицо, раз взглян…
— Готово, миледи, — сообщил профессор. — Можно приступать к эксперименту.
— Все это вы уже много раз говорили, — мягко прервала энтузиаста баронесса. — Объясните мне про медицинское использование электричества.
— Входите, Фандорин, входите, не топчитесь на пороге, — поторопил заробевшего Эраста Петровича новый хозяин кабинета. — Залатались? Вот и отлично. Вы будете работать непосредственно со мной. Стола не…
— Подойдите ближе, — тихо попросила миледи. — Я хочу получше рассмотреть ваше лицо, потому что это лицо судьбы. Вы — камешек, встретившийся на моей дороге. Маленький камешек, о который мне суждено бы…
— Но ведь это очевидно! — всплеснул руками Эраст Петрович. — Английские происки. Сами знаете, какие сейчас с Англией отношения. Я про леди Эстер ничего такого сказать не хочу, она, наверно, и знать н…
— Я знаю! — встрял Ахтырцев. — Откровенного ответа на любой вопрос. Чтоб не вилять, в кошки-мышки не играть. И непременно с глазу на глаз.
— …Слышу голос Пьера: «Ну, теперь мой черед. Пойдем на воздух». Только тогда и понял, что живой. Пошли мы на Швивую горку, откуда вид на город. Кокорин впереди, я шагов на двадцать сзади. Он постоял …
Эраст Петрович покраснел, боясь, что про тайну у него слишком по-мальчишески выскочило, но помощник пристава ничего странного в его соображении не усмотрел.
— Да, чуть ли не дюжина, — кивнул Эраст Петрович, влюбленно глядя на начальника. — Конечно, взять сейчас Каннингема — это самое лучшее, но… Вдруг мы приедем и ничего не найдем? Я никогда себе не прощ…
Первым делом Эраст Петрович смазал и зарядил свой курьерский «кольт». Затем отправился в туалетную комнату и, попеременно нажимая на педали горячей и холодной воды, за каких-нибудь пятнадцать минут н…
Вот оно, сейчас! Фандорин изготовился. Однако подлый Эндрю так крепко взял его за плечи, что нечего было и пытаться лезть за револьвером. «Тимофэй» чем-то щелкнул, и стальные обручи, давившие узнику …
В карете, рассматривая на свет сургучные печати, сидел рыжеволосый господин с пронзительными зелеными глазами и россыпью веснушек на бледном лице. Эраст Петрович сразу его признал — как же, мистер Дж…
— Хотелось бы потолковать с леди Эстер. Сама она, будучи особой не столько земной, сколько небесной, (здесь Фандорин улыбнулся) вряд ли была посвящена в суть истинной деятельности Каннингема, но знае…
— Смелых люблю, — усмехнулась она. — Особенно если такие хорошенькие. А вот шпионить некрасиво. Если моя особа вам до такой степени интересна, приезжайте вечером — ко мне кто только не ездит. Там вы …
— А не припомните, какое там было освещение? Не красный фонарь?
Направо туз, налево тоже туз. У Зурова король. Направо дама, налево десятка. Направо валет, налево дама (что все-таки старше — валет или дама?). Направо семерка, налево шестерка.
— Марш вперед! Открывай все двери! — приказал Фандорин. — И учти: если что, убью, как собаку.
На следующий день в одиннадцатом часу утра Эраст Петрович, благословленный начальником и даже наделенный тремя рублями на экстраординарные расходы, прибыл к желтому корпусу университета на Моховой. З…
Эраст Петрович высунул из воды десницу и был единым мощным рывком выволочен на твердь. Первое, что он увидел, встав на ноги, — маленькую фигурку, что лежала ничком, вытянув вперед руку с увесистым пи…
— Я коллежский регистратор, — пояснил Эраст Петрович, не желая, чтобы его тоже приняли за вахмистра, — чиновник четырнадцатого класса.
— А скажи-ка, братец, — начал он сходу, извлекая из кармана казенный двугривенный. — Чей это дом?
— Да это точно ты? — не столько из сомнения, сколько из любопытства спросил Штукин.
— Ваше бла… ваше высокоблагородие… Не лишайте жизни! Бес попутал! Все, все, как на духу! Ведь детки, жена хворая! Покажу! Как Бог свят покажу! В погребе они, в подвале тайном! Покажу, только душу не …
— Раз-два, взяли! — скомандовал «Тимофэй», беря Эраста Петровича за ноги, а Эндрю, все так же цепко сжимавший пленнику плечи, легко поднял его из кресла.
— А вот-с, магнитная отмычка, — охотно объяснил долгожданный гость и показал какой-то продолговатый брусок, впрочем тут же исчезнувший в его кармане. — Удобнейшая вещица. Позаимствовал у одного татя …
Эраст Петрович сидел, затаив дыхание, знал, что шеф взвешивает все услышанное и сейчас сообщит о решении — судя по мине, оно давалось с трудом.
— Не «целых двести», а «всего двести». Постарайтесь, чтобы вам этой суммы хватило на всю ночь. Если быстро проиграетесь, сразу уходить не обязательно, можете какое-то время там потолкаться. Но не выз…
Катенинская улица Эрасту Петровичу очень понравилась. Она выглядела точь-в-точь так же, как самые респектабельные улицы Берлина или Вены: асфальт, новенькие элетрические фонари, солидные дома в неско…
Тем временем Зуров, картинно перекрестившись, метнул верхнюю карту. Выпала бубновая дама.
Или, может, податься человеку некуда. Приехал прямо с вокзала — вон у него и костюм дорожный клетчатый, и саквояж — думал, встретят, ан нет. Что ж ему остается делать? Вернувшись с обеда, Кондратий К…
— Ого, господа, да тут цельное Бородино! — весело крикнул нетрезвый купеческий голос. — Ослабели, сердешные! Пить не умеют!
Фандорин увидел залу с удобными сафьяновыми диванами, бархатными стульями, изящными столиками — все очень стильно и современно. Посередине, попирая ногами расстеленную тигровую шкуру, стояла хозяйка,…
— Commander — это чин в британском и американском флотах, — пояснил генерал. — Соответствует нашему капитану второго ранга. — Он сердито прошелся по комнате. — Азазель, Азазель, что еще за Азазель та…
— И вот, Порфирий Мартынович, перед вами беглец и невольный убийца. Мне нужно срочно переправиться на континент. В Москву мне нужно, к Ивану Францевичу.
Все это время Амалия стояла у окна, вытирая платком лицо и руки.
— Где портфель? — свистящим шепотом спросил призрак. — Где мой портфель? Я за него душу продала.
— А как заперлись в купе, так, почитай, и не выходили-с. Я два раза чаю предлагал — какой там. Уткнулись в бумаги и сидят, головы не поднимают-с. Отправление из Питера на двадцать пять минут задержал…
— Пойдем, Эраст Роттердамский, посидим у меня в кабинете, выпьем коньяку. Надоели мне эти рожи.
На втором этаже располагались две спальни, гардеробная и библиотека. Баронессы и ее лакея не оказалось и там. Где же они? Услышали выстрелы и спрятались где-то в эстернате? Или вообще скрылись бегств…
В коридоре вагона первого класса поезда «Санкт-Петербург — Москва» очень важный пожилой господин с завидными усами и подусниками, с бриллиантовой булавкой в галстуке, курил сигару, с нескрываемым люб…
— Глянь-ка, мил человек, нет ли чего для Круга Николы Митрофаныча?
Метнули в Охотном, возле гостиницы «Лоскутная», и тут уж выпало первому ему. Мне семерка, ему шестерка. Семерка и шестерка — всего очко разницы. Дошли до Гуровского трактира вместе, а там, где Истори…
Эраст Петрович переступил порог, и дверь внезапно захлопнулась у него за спиной. Он вздрогнул, обернулся и увидел, что на двери нет ни скобы, ни ручки.
По времени все отлично складывалось. Сейчас в эстернат, к миледи. В жандармское управление лучше заехать потом — потолковать с начальником, а если удастся у леди Эстер выяснить что-то важное — так и …
«А ну как не пустят», — екнуло внутри у Эраста Петровича от страха перед возможным унижением. Он взялся за сияющий медный молоток и два раза стукнул. Массивная дверь с бронзовыми львиными мордами нем…
— Что, Фандорин, долго еще? Или вас опять какая-нибудь «идея» отвлекла? — строго спросил генерал, чувствуя, что после бессонной ночи и утомительного дня у него самого больше никаких идей появиться уж…
— Так это был спектакль? — нетвердым голосом произнес храбрящийся Фандорин. — Браво. Вы великая актриса. Рад, что моя пуля пролетела мимо. Как же, такой талант пропал бы…
Все обернулись к Эрасту Петровичу, впервые приглядываясь к нему всерьез. Он же последние несколько минут, по мере увеличения шансов, все лихорадочнее обдумывал, как быть в случае удачи. Что ж, сомнен…
«27 июня (9 июля) 1876 г. 12.15. Вашингтон.
— Садитесь, — сухо ответила Бежецкая. — Да только я вам, Пыжов, никакая не душенька и уж тем более не лапушка.
— Погодите, юноша, это еще не все, — остановил его пристав. — Слушайте дальше. Страница девять. «Докладывает городовой Семенов (это из Рогожской). В одиннадцатом часу его вызвал мещанин Николай Кукин…
— Отлично, — удовлетворенно кивнул полицейский. — Отыскалась и духовная. Нуте-с, любопытно.
Эраст Петрович уже в который раз перечитал депеши, подчеркнул в первой: «Ранний период жизни, место рождения и происхождение неизвестны»; во второй: «не смог назвать ни своего имени, ни даже национал…
Через рекреационную залу пробежали быстро, и Фандорин старался не смотреть на открытые двери классных комнат, откуда выглядывали учителя и высовывавшиеся из-за их спин молчаливые дети в синих мундирч…
— Совершенно уверен, ваше высокопревосходительство, — уже в который раз сказал Эраст Петрович. — И я явственно слышал, как он сказал «Азазель». Стоп! Вспомнил! У Бежецкой в списке был какой-то comman…
— Ипполит, я, кажется, предупредила! — метнула в него молнию богиня. — Повторять не буду! Про то ни слова!
Вышли на площадь, все вокруг кричали, но было плохо видно, потому что очень ярко светило солнце.
— Мерси за перевод, — поклонился Иван Францевич, и Фандорин стушевался. — Замечание совершенно справедливое, однако в рассказе Ахтырцева, который приведен в вашем донесении, все исчерпывающе разъясне…
К вечеру Эраст Петрович был во всеоружии. Правда, отцовский фрак оказался широковат в плечах, но славная Аграфена Кондратьевна, губернская секретарша, у которой Фандорин снимал комнатку, заколола бул…
О, как хотелось Эрасту Петровичу сказать Амалии напоследок что-нибудь этакое, что-нибудь особенное, чтоб запомнила его не глупым перетрусившим мальчишкой, а храбрецом, доблестно павшим в неравной схв…
У Фандорина по телу пробежала ледяная волна, а Бриллинг похрипел еще с полминуты и затих.
— Но как же!..Вы бесследно исчезли. Последний раз вас видели в Париже двадцать шестого. В Лондон вы не прибыли. Я запросил Пыжова — отвечают, бесследно исчез, полиция ищет!
— Что означают сии списки? — спросил он, тряхнув «кольтом». — При чем здесь Бразилия? Кто скрывается под номерами? Ну же, отвечайте!
— Ничего с ними не будет, — неприязненно ответил Иван Францевич. — Миледи назначит другого директора, да и дело с концом.
— Зударь, да вы зовсем пьяный! — опомнилась дама с вязанием, причем оказалось, что говорит она с характерным немецким акцентом.
— Однако нельзя его недооценивать, Джон. Мальчик из породы счастливчиков, а я этот тип людей хорошо знаю — они непредсказуемы и очень опасны.
— Велено к шестому пирсу. Там поглубже и течение опять же. Ты как думаешь?
«Раскаетесь, Ксаверий Феофилактович, да поздно будет», — мстительно подумал он, хотя до сей минуты мысль о самоубийстве в голову ему никогда еще не приходила — слишком живого характера был юноша. Нас…
— И вам Кокорина совсем не жаль? — подивился такой черствости Фандорин.
Лизанька с любопытством смотрела на сверток, не выказывая ни малейшего желания оставить мужа наедине с курьером.
— Нет уж, вы пожалуйте-с, пожалуйте-с, — гудел сзади дворник и, для верности взяв Фандорина еще и за второй рукав, протолкнул внутрь.
Генерал с неприязнью взглянул на мальчишку, который сидел сбоку, взъерошив волосы и уткнувшись расцарапанным носом в бумаги. Две ночи не спал, а свеж, как ярославский огурчик. И ведет себя так, будто…
Отягощенная убийством совесть посылает бедному Эрасту Петровичу страшное видение. Над кроватью склонилась мертвая Амалия. Глаза ее полузакрыты, из-под век стекает капелька крови, в голой руке черная …
— Извини, парень, — жалостливо сказал Франц. — Видно, такая твоя судьба. Das hast du dir selbst zu verdanken.
— Я ничего не понимаю, prince, — разводит руками директор, но Фандорина в кабинете уже нет — за ним только что захлопнулась дверь.
— А, завещание… Это она придумала. «Вы меня деньгами купить хотели? — говорит. — Хорошо же, пусть будут деньги, только не сто тысяч, как Николай Степаныч сулил (было, сунулся я к ней раз — чуть не вы…
Бежецкая порывисто поднялась, и он отпрянул, выставив вперед дуло.
— Да тут, собственно, полнейшее недоразумение! — все не мог опомниться Фандорин. — It's ridiculous! A complete misunderstanding! — перешел он на английский.
— Она знает, зачем. Раз велела, значит, надо.
— Не возбраняется. На переменке хоть колесом ходи, только имущества не порти. Такой порядок.
В этот момент дверь без стука отворилась и в комнату влетела светловолосая барышня с очаровательно раскрасневшимся личиком.
— Это не социалистический Интернационал, — продолжил Мизинов, — потому что у господ коммунистов на такие дела кишка тонка. Да и не мог Бриллинг быть революционером — это исключено. Чем бы он там втай…
У Эраста Петровича екнуло под ложечкой. Уж не о нем ли речь? Да нет, не может быть.
Эраст Петрович молчал, ни в коем случае не желая раскрывать свое инкогнито.
— Но зачем? И что все это значит? — всматривался в карту Эраст Петрович.
А у Эраста Петровича как раз возникла спасительная идея. Стреляться-то придется не сейчас, самое раннее — завтра с утра. Конечно, бежать и жаловаться шефу — мерзость и недостойно. Но Иван Францевич г…
— Молодой человек, что в первом едет — кто таков? Знаешь? Уж больно юн.
— Дай-ка я еще веревочкой поверх перехвачу, — донесся голос Франца. — Ехать недалеко, но так оно верней будет.
— Фандорин, Фандорин, — рассеянно бормотал Ипполит Александрович, барабаня пальцами по колоде. Наконец вынул карту, отсчитал две тысячи четыреста.
— Да, — сочувственно улыбнулась леди Эстер. — Часовой механизм. Изобретение одного из моих талантливых мальчиков. Такие шкатулки бывают тридцатисекундные, двухчасовые, даже двенадцатичасовые. Вскрыть…
N.1053F, Бразилия, начальник личной охраны императора, отправлено 30 мая, получено 28 июня 1876;
В номерах «Ферри-роуд» живут списанные на берег матросы, мелкие аферисты и стареющие портовые шлюхи. Плати шесть пенсов в день и живи себе в отдельной комнате с кроватью — никто не сунет нос в твои д…
Фандорин увидел двух мальчуганов лет восьми-девяти в оборванных синих мундирчиках. Они потерянно сидели среди нищих и пели тонкими голосами что-то жалостное. Повернув тонкие шеи, маленькие побирушки …
Свернув в Камергерский, студент насвистывать перестал и зашагал так резво, что Эраст Петрович был вынужден поотстать — иначе больно уж подозрительно бы выглядело. К счастью, не доходя модного дамског…
— Здорово! — восхитился Эраст Петрович. — И что, хорошо слышно?
— Вот видите, а я что говорил! — возликовал Эраст Петрович, чувствуя себя полностью отомщенным.
— Одна минута, и я спускаюсь вниз. У лакея сегодня выходной день. — И голова исчезла.
У тумбы дремал нанятый на весь день извозчик. Он совсем осовел от вынужденного безделья и очень страдал, что запросил с чудного барина всего пять рублей — за такую муку мученическую можно было и шест…
Темно и жутко в убогой комнатке, что выходит единственным окном в голый, без единой травинки каменный двор. Там ненастно, там ветер и дождь, но по черно-серому, в рваных тучах небу рыщет луна. Желтый…
Когда он вернулся в кабинет, Иван Францевич уже переоделся в светлую пиджачную пару и пил чай с лимоном. Еще один стакан в серебряном подстаканнике дымился напротив, на подносе лежали бублики и сайки.
— Можно и через слежку, но, кажется, есть способ повернее.
— Должен ли я сообщить об этой поездке в полицию, сэр?
Над бордюром набережной возникла голова Зурова. Фандорин ничуть не удивился: во-первых, его в данный момент вообще трудно было бы чем-то удивить, а во-вторых, на том свете (если это, конечно, он) мог…
«Вынуждена уехать не попрощавшись. Пиши в Лондон, Gray Street, отель „Winter Queen“, для Ms. Olsen. Жду. И не смей меня забывать».
— А этот Ипполит ей что? — осторожно спросил Фандорин.
— Я тоже. Это во мне сиротское детство застряло. Ничего если на кухне, по-холостяцки?
Эраст Петрович слегка поклонился, решая сложную моральную проблему: порядочно ли будет воспользоваться ослабленным состоянием Ахтырцева, чтобы выведать у него необходимые сведения, благо «зутулый», к…
— Подожди минутку, я только ему петельку накину.
— Нет, не сходится! — вскричал Фандорин в отчаянии.
Последней в папке лежала мятая записка на голубой бумаге с монограммой. Эраст Петрович так и впился глазами в неровные (верно, от душевного волнения) строчки.
Что это, в ужасе содрогнулся Эраст Петрович, окончательно просыпаясь, и услышал вой ветра, шум дождя, утробный рокот грома. Что за капли? Ничего сверхъестественного. Протекает потолок. Успокойся, глу…
— Вы правы, друг мой. Надо, конечно, работать и с девочками. Однако опыт подсказывает мне, что таланты, заложенные в женскую натуру, часто бывают такого свойства, что мораль современного общества не …
Эраст Петрович, охваченный странным безволием, был послушен: вяло выпил пузырчатую влагу до дна, вяло облобызался с графом, который велел отныне именовать его просто Ипполитом. Все вокруг галдели и с…
— Не факт, отнюдь не факт. Мы знаем, что Бежецкая самозванка и жила по подложному паспорту. Вероятно, авантюристка. Вероятно, жила за счет богатых покровителей. Но убивать, да еще руками такого ловко…
— А буквы-то, буквы — аршинные. И ниже, меленько так, «Государь отбывает в Эмс».
— Да-да, сейчас. — Профессор достал из вместительного кармана склянку и обильно смочил из нее носовой платок. Эраст Петрович ощутил резкий медицинский запах и хотел было возмутиться, но Эндрю в два п…
Известная английская благотворительница баронесса Эстер, радением которой в разных странах устроены так называмые „эстернаты“, образцовые приюты для мальчиков-сирот, объявила нашему корреспонденту, ч…
Словно дождавшись этого момента, из-за угла зацокали копыта, заклацали колеса. Это прикатили пролетки с жандармами.
— Что молчите? — с жестокой улыбкой спросил Зуров. — Или расхотелось стреляться?
— Понимаю. Дело есть дело, — наклонил голову тесть, прикрыл за фельдъегерем дверь и сам встал снаружи, чтобы, не дай Бог, не влез кто посторонний.
Без четверти десять, закрывшись номером «Таймс» с проверченной для обзора дыркой, Эраст Петрович уже сидел в фойе «Зимней королевы». На улице дожидался предусмотрительно нанятый кэб. Согласно получен…
— Вообще-то это строжайше запрещено, милорд, но… Если только взглянуть на конверты…
Лизанька обняла мужа за плечи, задышала в ухо.
— Не хужей других. — И хам поставил в графе «получено» какую-то раскоряку.
«И-и восемь, и-и девять, и-и десять», — мысленно считал Эраст Петрович, не забывая судорожно разевать рот, пучить глаза и изображать конвульсии. Кстати говоря, при всем желании вдохнуть было бы не та…
— Нет, мэм. Сегодня там дежурил Франц. Он доложил, что мальчишка прибыл в седьмом часу. Описание совпало в точности, вы даже про усы угадали.
Слова англичанина производят на русского аристократа магическое действие.
— А что предполагаете вы, … шеф? — не без внутреннего трепета произнес Фандорин непривычное обращение.
А дальше произошло вот что. Левой рукой Бежецкая отвела «кольт» в сторону, правой же схватила Эраста Петровича за воротник и рванула на себя, одновременно ударив его лбом в нос. От острой боли Фандор…
Депеш поступило три: из Вашингтона, из Парижа и из Константинополя. Шапка у всех была одинаковой: «Срочно. Его высокопревосходительству Лаврентию Аркадьевичу Мизинову в ответ на депешу исх. N. 13476-…
Она протянула руку и слегка коснулась пальцами его щеки.
Едва войдя в огромное, обитое зеленым бархатом купе, с письменным столом, мягким диваном и двумя ореховыми стульями на привинченных к полу ножках, Фандорин вскрыл пакет и углубился в чтение.
И тогда раздался звук, от которого громко заклацали зубы. Кто-то скребся в дверь.
— Ты еще сосунок, Амалия тебя беспременно в омут утащит, как многих уже утащила. Она и ко мне-то, может, прикипела, потому что за ней в омут не пожелал. Мне без надобности, у меня свой омут есть. Не …
Бланк вынул из жилетного кармана золотые часы, посмотрел на них поверх очков и плотно закрыл лицо Фандорина пахучей белой тряпкой. Вот когда пригодилась Эрасту Петровичу спасительная наука несравненн…
Он забежал за письменный стол, повернул ручку на секретере, и секретер вдруг отъехал вбок, обнажив небольшую медную дверь.
Последнее слово было произнесено с явным удовольствием, а ясные серые глаза смотрели на Фандорина с нескрываемым интересом. Следует признаться, что головокружительные события последних недель несколь…
«Перед тем как совершить этот безрассудный поступок, N., по свидетельству очевидцев, куражился перед публикой, размахивая револьвером. Поначалу очевидцы сочли его поведение пьяной бравадой, однако N.…
— Это очень, очень интересно, — сказала баронесса. — Вы знаете, милый Гебхардт, что я до сих пор не ограничивала вас в финансировании, но почему вы так уверены, что подобная корректировка психики в п…
«Человек будущего» прибыл вечером, в седьмом часу, и Эраст Петрович успел основательно подготовиться. Сказал Аграфене Кондратьевне, что приедет генерал, так пусть Малашка в прихожей пол помоет, сунду…
— Как изрек великий Державин, непостоянство — доля смертных. Да и зря вы меня обижаете, дружочек. Не на тридцать сиклей я польстился, а на сумму гораздо более серьезную, аккуратнейшим образом в швейц…
— Фандорин! Но откуда?! Я уж не чаял увидеть вас в живых!
— Значит, так, — поморщился Эраст Петрович, устало потерев глаза. — Помогать мне не надо — это раз. Объяснять я тебе ничего не буду — это два. Амалию пристрелить — дело хорошее, да только как бы тебя…
— Да вот, в толк не возьму… — Фандорин нервно пошевелил красивыми, в два полумесяца бровями. — Кукин этот говорит, что на мосту студент был…
— Шутите-с? Ваш выигрыш. Их сиятельство велели беспременно догнать и вручить.
— Не бойтесь, глупенький. Какой вы румяный. Можно потрогать?
— И то, матушка Амалия Казимировна, потешились над купчиной. Так мне, дураку, и надо, — смиренно проговорил он, напирая на «о». — Да только при честной торговле долг платежом красен. Намедни мы перед…
— Впусти меня, — прошептал голос. — Посмотри на меня. Мне холодно. Впусти…
— Да. Он отличается прекрасной реакцией, смел, обладает хорошо развитым логическим мышлением и уникальной интуицией. Надеюсь, все это поддается восстановлению.
— А как же иначе-с? — сожалеюще взглянул на бестолкового чиновника Кукин. — Без энтого где ж мне было понять, скубент он или нет? Что я, по мундиру скубента от приказного не отличу?
— Папа, это он, тот господин из полиции! Помнишь, я тебе рассказывала? Ну тот, который нас с фрейлейн Пфуль допрашивал!
Юный Фандорин, судя по блеску глаз, был на сей счет иного мнения. Весь его вид красноречиво говорил: вот, мол, в столице люди делом занимаются, бомбистов разыскивают, а не переписывают по десять раз …
Эраста Петровича подняли вместе с креслом и понесли. Чуть-чуть приоткрыв глаз, он увидел галерею и освещенные солнцем голландские окна. Все ясно — волокут в главный корпус, в лабораторию.
— Сегодня целых три, мэм. — И дворецкий с поклоном передал конверты.
— Не запрещаю. — И, предупредив радостный возглас, уже готовый сорваться с уст коллежского регистратора, добавил. — Но сначала извольте отчет для его превосходительства закончить. И вот что, голубчик…
— Какое там общество, — медленно произнес Ксаверий Феофилактович, а потом заговорил все быстрее и быстрее, постепенно оживляясь. — Никакое не общество, сударь мой, а все гораздо проще. Теперь и с бар…
— Прошу извинить, сэр, но нашу беседу придется прервать. В другой раз, ладно? Приходите завтра, и мы договорим. У вас ведь ко мне какое-то дело?
— А он не удерет? — переполошился Эраст Петрович. — Через черный ход, а? Может, я обегу дом и встану с той стороны?
Эраст Петрович ощутил приятно-тревожное щекотание в груди — такое уж воздействие производило на него общение с господином статским советником.
Вагон мерно покачивался на стыках, поезд, время от времени порыкивая гудком, мчался на головокружительной скорости через сонные, окутанные предрассветным туманом валдайские леса, а Лизанька и Эраст П…
— Господин Фандорин? Эраст Петрович? — ясным, с гвардейскими переливами голосом осведомился офицер.
— Сие Венера, — нагло улыбнулся граф. — Вечно она меня спасает. Ваш черед, Фандорин.
— Эраст! — позвал Александр Аполлодорович, начавший с сегодняшнего дня говорить зятю «ты». — Извини, друг мой, но к тебе фельдъегерь из Петербурга. По срочному делу!
Подталкивая швейцара в спину, Фандорин стал осторожно спускаться. Лестница кончилась стенкой, но за угол, направо, сворачивал низкий коридор.
— В затылок мне не сопеть! — яростно крикнул граф, от него отшатнулись.
— Когда «всем», то откровенно не получится, — сверкнула глазами Бежецкая. — Ладно, поиграем в откровенность, будь по-вашему. Да только не побоится счастливец правду от меня услышать? Невкусной может …
Ужасно хотелось заглянуть в конверты. Эраст Петрович испытующе посмотрел на информатора. Пожалуй, не устоит. Однако тут новоиспеченному титулярному советнику и дипломатическому курьеру первой категор…
— Коллежский регистратор Фандорин Эраст Петрович, управление сыскной полиции, — официальным тоном представился он. — Произвожу доследование по факту вчерашнего печального происшествия в Александровск…
— А где она сейчас? — спросил Эраст Петрович, впрочем, не очень-то рассчитывая на удачу.
— Ну-с, чем нас удивят нынче, — промолвил он вслух, и юный письмоводитель с готовностью отложил постылое гусиное перо, зная, что начальник сейчас станет зачитывать заголовки и всякую всячину, сопрово…
Эраст Петрович подождал, пока вдали стихнут шаги, для верности досчитал еще до трехсот и лишь тогда двинулся к берегу.
— Пожалуй, лучше все-таки пристрелить, — задумчиво сказал на это Зуров. — Прощай, Эразм. Бог даст, свидимся.
— Порядок, — с легким немецким акцентом объявил Франц, удовлетворенный результатом. — Несу мешок.
— Ну да, — иронически улыбнулся шеф. — Королеве Виктории и господину Дизраэли мало золота Африки и алмазов Индии, им подавай суконную фабрику Петруши Кокорина да три тысячи десятин Николеньки Ахтырце…
— Кто? Зачэм? — коротко, с сильным ацентом спросил дворецкий, совершенно игнорируя вполне приличный английский Фандорина.
— О да, — печально покивала баронесса, усаживаясь в кресло и жестом приглашая гостя сесть напротив. — Вы, конечно, хотите поговорить со мной о милом Джеральде Каннингеме. Это какой-то страшный сон, я…
— Я со своей стороны, в интересах следствия, тоже предпочел бы, чтобы госпожа баронесса присутствовала, — смалодушничал Фандорин.
«Вчера в Александровском саду произошло печальное происшествие совершенно в духе циничных нравов современной молодежи. На глазах у гуляющих застрелился г-н N., статный молодец 23-х лет, студент М-ско…
Но каков Зуров! Его роль в этой истории была не вполне ясна, но в любом случае неблаговидна. Непрост его сиятельство, ох непрост. Затейливые кренделя выписывает бравый гусар, открытая душа. Как ловко…
— И объясните мне кстати, при чем здесь леди Эстер? Почему именно ей завещано, а не кому-то другому? Какая между ней и Кокориным связь? Вот что выяснить бы надо!
Четверть часа спустя Эраст Петрович мог уже без запинки различить масти и знал, какая карта старше, а какая младше, только с картинками немного путался — все забывал, кто старше, дама или валет.
А рыжий художник, не ведая о том, какое опасное направление приняли мысли Жирного Хью, запер дверь на ключ и повел себя, в самом деле, более чем подозрительно. Перво-наперво плотно задвинул занавески…
— Откуда известны? — огорчился Эраст Петрович, предвкушавший удовольствие от рассказа и, честно говоря, намеревавшийся опустить некоторые детали.
— Вон оно что… Так я и подумал. Теперь я вижу, что Амалия Бежецкая — особа и впрямь опасная… Особенно для юных романтиков в период полового созревания.
— Сие Момус, то есть дурачок, — пояснил Ипполит и сладко потянулся. — Однако поздновато. Выпьете для храбрости шампанского или сразу на двор?
Хотя нет, в июне в Португалии министров вроде бы не убивали — об этом непременно написали бы все газеты… Ну, значит, это кандидаты в жертвы, вот что! «Номера» испрашивают позволения у своего штаба о …
Хозяйка не испугалась, не вздрогнула, но Эрасту Петровичу показалось, будто глаза ее на миг чуть сузились.
— У вас что, в таком юном возрасте уже геморрой? — спросил бойкий гость, переставляя микстуру на стол и усаживаясь.
Скача через две ступеньки, взлетел он на второй этаж и позвонил в начищенный до золотого блеска электрический звонок.
Довольно скоро в коридоре раздались быстрые шаги, и вошли двое: гений физики профессор Бланк и безмолвный Эндрю.
— Нет, друг мой, я не надеюсь вас распропагандировать. К сожалению, мы познакомились слишком поздно — ваш ум, характер, система моральных ценностей успели сформироваться, и теперь изменить их почти н…
— Да, купил в Лондоне револьвер «смит энд вессон». В саквояже лежит.
— Это чем же, позвольте узнать? — вскинулся коренастый капитан в гвардейском мундире.
А Эраст Петрович все вчитывался в скупые строки донесений и нервно ерошил волосы. К горлу подступал мистический ужас.
— Но и я могу сделать то же самое! — возбужденно восклицает Эраст Петрович.
— Одной минуты будет более чем достаточно, — заявил ученый, крепко прижимая платок ко рту и носу обреченного.
— А сему? — безразлично извлек Антон Иванович капитанов серебристый карандаш.
— Ничего не понимаю, — развел руками Фандорин. — Что это за ритуал такой? Уж не тайное ли общество самоубийц?
— Бедная Лиза передумала топиться и вышла замуж.
Генерал-адъютант Лаврентий Аркадьевич Мизинов, начальник Третьего отделения и шеф корпуса жандармов, потер покрасневшие от усталости глаза. Золотые аксельбанты на парадном мундире глухо звякнули. За …
Поздно вечером, уже заполночь, сидел Эраст Петрович в ободранном кресле, где был спрятан синий портфель, и клевал носом в полудреме. На столе почти догорела свеча, в углах комнаты сгустился недобрый …
Однако это примечательное обстоятельство ускользнуло от внимания приезжего, который уже стоял возле стойки, разглядывая тусклый портрет какой-то средневековой дамы в пышном жабо — должно быть, той са…
— Ты прости меня, скотину, за шутку. Скучно мне, Эразм. Народу вокруг много, а людей нет. Мне двадцать восемь лет, Фандорин, а будто шестьдесят. Особенно утром, когда проснусь. Вечером, ночью еще лад…
Два раза он споткнулся, на пороге гостиницы чуть не упал, но лапища Джона вовремя ухватила его за плечо.
— Я дам вам возможность сделать человека, любого человека, идеальным, избавить его от пороков. Все дефекты, определяющие поведение человека, гнездятся вот здесь, в подкорке головного мозга. — Жесткий…