— Кукин? — строго спросил Эраст Петрович, не предвидя от грядущих объяснений ничего утешительного.
Полчаса спустя, походкой понурой и разбитой, брел он вниз по Покровскому бульвару, где голубей, таких же упитанных и нахальных, как на Чистопрудном, кормили уже не дворянки, а купчихи.
— Извольте-ка не французить! Что, право, за дурацкая привычка втыкать в русскую речь по пол французской фразки, — с раздражением оглянулся Зуров на говорившего, хотя сам то и дело вставлял французские обороты. — Сдавайте, Фандорин, сдавайте. Карта не лошадь, к утру повезет. На весь.
— Что?! — не поверил своим ушам Фандорин.
У двери с надписью «Врач» она остановилась.
— Не надо было поверх мешка обвязывать, — задумчиво произнес тот. — Всю веревку перевел.