Вот оно, сейчас! Фандорин изготовился. Однако подлый Эндрю так крепко взял его за плечи, что нечего было и пытаться лезть за револьвером. «Тимофэй» чем-то щелкнул, и стальные обручи, давившие узнику на грудь, убрались.
— Что означают сии списки? — спросил он, тряхнув «кольтом». — При чем здесь Бразилия? Кто скрывается под номерами? Ну же, отвечайте!
— Что я тебе сделала? — жалобно стонет убитая. — Я была молода и красива, я была несчастна и одинока. Меня запутали в сети, меня обманули и совратили. Единственный человек, которого я любила, меня предал. Ты совершил страшный грех, Эраст, ты убил красоту, а ведь красота — это чудо господне. Ты растоптал чудо господне. И зачем, за что?
— Позавтракаем, — предложил шеф, — а заодно и потолкуем. Ваши ночные приключения мне в целом известны, но есть вопросы.
— Двенадцать, — с достоинством ответил Эраст Петрович.
Дом Сиверса с каменными рыцарями на фронтоне и с ярко освещенным, несмотря на светлый еще вечер, подъездом был особенно хорош. Да где еще жить такому человеку, как Иван Францевич Бриллинг? Совершенно невозможно было представить его обитателем какого-нибудь ветхого особнячка с пыльным двором и яблоневым садом.