Стол уже обступили со всех сторон, и успех Эраста Петровича был оценен по заслугам.
— Только бы она подождала с отправкой до завтра. Только бы подождала…
— Честно говоря, ужасно голоден. Весь день караулил на почтамте, маковой росинки во рту не было.
— Ты ее любишь? — в лоб спросил Фандорин на правах обиженного.
— Вот мой револьвер полностью заряжен, в чем вы сейчас убедитесь, — лихорадочно заговорил Иван Францевич, с каждым словом раздражаясь все больше. — Я вложу его в руку невезучего Каннингема, и получится, что вы убили друг друга в перестрелке. Почетные похороны и прочувствованные речи вам гарантированы. Я ведь знаю, что для вас это важно. И не смотрите на меня так, проклятый щенок!
— От баранки дыру, — ответила отвернувшаяся к стене Клеопатра, и все кроме гладкого злорадно расхохотались.