— Фандорин, Фандорин, — рассеянно бормотал Ипполит Александрович, барабаня пальцами по колоде. Наконец вынул карту, отсчитал две тысячи четыреста.
У Эраста Петровича затекла рука, которой он держался за стебли, в бок больно впивалась рукоятка «кольта», да еще начали ныть неудобно вывернутые ступни. Долго в таком положении ему было не простоять.
— Откуда известны? — огорчился Эраст Петрович, предвкушавший удовольствие от рассказа и, честно говоря, намеревавшийся опустить некоторые детали.
Бриллинг нервно постукивал костяшками пальцев по двери — Каннингем что-то не спешил.
— Что это? — закричал Фандорин и схватил шкатулку, оказавшуюся довольно тяжелой. — Бомба?
— Сбежала, значит, замешана, — горячо сказал Фандорин. — И получается, что белоглазый никакой не одиночка.