— Нынче мне не до вас, — услышал он звонкий голос дамы, одетой по самой последней парижской моде, в лиловое муаровое платье с шлейфом. — После. В восьмом часу приезжайте, как обычно, там все и решится.
— Нынче приема нету, — выставил шлагбаумом руку сей янычар. — Завтра приходьте. По казенным делам с десяти до двенадцати, по личным с двух до четырех.
Она села к бюро, вынула из портфеля большой желтый конверт, а оттуда какой-то мелко исписанный лист. Взрезала ножом полученные письма и что-то переписала из них на листок. Это заняло не более двух минут. Потом, снова вложив письма и листки в портфель, Бежецкая зажгла пахитоску, и неколько раз глубоко затянулась, задумчиво глядя куда-то в пространство.
— Эразм, — механически поправил Фандорин.
Эраст Петрович ободряюще замычал — ничего, мол, не переживай, я уж как-нибудь обойдусь.
— Воспитанные баронессы не бегают, а ходят, — с притворной строгостью сказала ей гувернантка. — Особенно если им уже целых земнадцать лет. Если вы не бегаете, а ходите, у вас есть время, чтобы увидеть незнакомый человек и прилично поздороваться.