Протестовать и торговаться было унизительно, требовать другую колоду — поздно. И медлить стыдно.
«В Сыскное управление Московской полиции. Крайне срочное. Статскому советнику господину Бриллингу. Вернулся. Прошу немедля со мной связаться. Жду ответа у аппарата. Фандорин».
Удостоверившись, что причина внезапной меланхолии вовсе не в какой-нибудь некстати вспомнившейся разлучнице, невеста полностью успокоилась и уверенно взялась за дело. На прямо поставленные вопросы Эраст Петрович отвечал мычанием и все норовил отвернуться, поэтому тактику пришлось сменить. Лизанька погладила суженого по щеке, поцеловала сначала в лоб, потом в губы, потом в глаза, и суженый размяк, оттаял, снова сделался совершенно управляемым. Однако присоединяться к гостям молодожены не спешили. Барон уже несколько раз выходил в прихожую и приближался к закрытой двери, даже деликатно покашливал, а постучать не решался.
— Бонтонно проживать изволили, я же говорил, — почему-то шепотом выдохнул в затылок провожатый.
Посмотреть вверх Эраст Петрович догадался, лишь услышав натужное хрипение.
— Готово. Отвинтил, — доложил швейцар. — Бери, Андрюха, несем.