У выхода с перрона появился рослый старик, судя по седому ежику и аккуратно подстриженным седым усикам, военный в отставке. Носильщик, пошатывавшийся под тяжестью большого кожаного чемодана, указал ему на Веру и Ломбарда.
— Вот именно, — сказал генерал, — вы еще очень молоды… вам этого не понять. Но потом вы осознаете, какое это облегчение, когда все уже позади, когда нет нужды нести дальше груз своей вины. Когда-нибудь и вы это почувствуете…
— Непохоже. Он перепуган. Перепуган чуть не до потери сознания.
— Ну, дело обстоит, не совсем так, — сказала Вера. — Позже она мне рассказала эту историю.
— Трудно сказать. Если рассуждать логически, он, конечно, прав, и все же…
— Кто-нибудь из вас смотрел на часы? — спросил судья.