Самодовольный лицемер, просидел всю жизнь в суде и привык считать себя чуть ли не Всемогущим. Но пришла и его очередь… Он всегда был начеку, и много это ему помогло!
— Моя дорогая мисс Брент, — сказал он, и в голосе его сквозила насмешка, — исходя из своего опыта, могу сказать, что Провидение предоставляет карать злодеев нам, смертным, и работу эту часто осложняют тысячи препятствий. Но другого пути нет.
— Вы, наверное, правы, — сказал судья. — Но это вряд ли меняет дело. Наша главная задача сейчас — спасти свою жизнь.
Роджерс замолчал, и в комнате воцарилась тишина. Судья Уоргрейв откашлялся. Ломбард прошептал на ухо Вере: «Теперь он произнесет заключительную речь».
Он захлопнул блокнот и положил его в карман. Покосился на моряка, прикорнувшего в углу.
«Что ж, он с удовольствием поговорит о старых временах. Последние годы у него было ощущение, будто прежние товарищи стали его сторониться. А все из-за этих гнусных слухов! Подумать только: ведь с тех пор прошло почти тридцать лет! Не иначе, как Армитидж проболтался, — решил он. — Нахальный щенок. Да и что он мог знать? Да ладно, не надо об этом думать. К тому же, скорее всего ему просто мерещится — мерещится, что то один, то другой товарищ поглядывает на него косо.