Утро прошло как обычно, я даже на гнома почти не дулась, все подарок Ва’Дима вспоминала. А разве не подарок? Раз сам дал, а потом назад не потребовал – значит, подарок. И картинки на шкатулке интересные, эльфийки изображены, светлые и темные. Вместе! И одеты, скажем так, необычно. Когда Ва’Дим говорил, что полуголых эльфиек фотографировал, я чувствовала, что не врет, а теперь понимаю, что имелось в виду. Но вот то, что светлые с темными вместе, да еще и в обнимку! Я, конечно, понимаю, что это всего лишь рисунок, но все равно, чтоб нарисовать такое, одной фантазии мало.
– И что, личину тоже не различу? – спросил я.
Нарин остановкой был явно недоволен, но недолго. Стоило ему получить разрешение посмотреть и даже подержать в руках мой арбалет, как он сразу обо всем позабыл. Только вопросы задавал: что, да как, да почему? А уж когда я вытащил набор инструментов и разобрал оружие на части, то вообще был счастлив, даже достал у себя из мешка какую-то книжку и начал туда что-то записывать и зарисовывать, продолжая задавать вопросы. И когда выяснилось, что эльфийка при охоте и приготовлении пищи гнома демонстративно не имела в виду, не обиделся, а вытащил что-то свое и перекусил. Эль подстрелила несколько некрупных то ли зайцев, то ли кроликов, в общем, каких-то ушастых, не при ушастой будь сказано, зверьков. Сама поела, меня не забыла и очень щедро, опять же демонстративно, стала кормить Дрейка. Но гном, похоже, даже и не заметил, весь был в механизме необычного для него «артефакта». Не угадала ушастая, все ее планы мой арбалет порушил.
И вот к середине четвертого дня, пройдя немного после привала на обед и отдых, Дрейк начал проявлять признаки беспокойства. А вскоре и я услышал впереди крики и лязг, видимо, оружия.
– С бочонком пива, – выдвигает свою версию Нарин.