Сунув сигару в нагрудный карман, Дюрекс удалился, тщательно притворив за собой дверь.
— Тогда не шевелитесь, — свистящим шепотом произнес Квасьневский. Горячий пот заливал ему лицо, и сердце гулко стучало.
Узенький луч скользнул по борту, затем по палубе и, дернувшись, застыл на месте.
— Эх, пораньше бы! — досадовал Рихман и подгонял проводника. Было слышно, как что-то кричали механики, как лязгали бомбовые захваты и скрипели тележки, на которых подвозили бомбы и баки с горючим. В ожидании полной заправки пилоты выключали движки и выбирались из кабин, чтобы быстро размяться и обменяться впечатлениями.
— А чем вы с ними перестреливались?! Пальцем?! — криво усмехнувшись, спросил лейтенант.
Когда они с Тони уже выходили из камеры, позади прозвучали выстрелы — это застрелили дядю Эдгара.