Когда я поняла, куда идет дело, я впервые поступила наперекор Морицу и вернулась. Одновременно я вернула себе возможность получать относительное удовлетворение от работы.
Я последний раз пытаюсь нажать на нее. Эта попытка бестактна и заранее обречена на провал.
Дверь ведет в узкий коридор. В коридоре я сажусь на корточки и жду.
Он был очень зол. Когда я шла рядом с ним по больничному коридору, он весь трясся.
— Морис появляется на трапе. Море крови. Спринклеры смывают ее с лестницы. Маленькая речка. Может стошнить. Почему они так стараются? Что ты им сделала, Смилла?
— В том-то и дело, — говорю я, — что у меня нет ничего, к чему бы стоило возвращаться.