Мы прошли в комнату, устроились в креслах, ощущая обоюдную неловкость.
– Ларионов Александр Федорович похоронен в деревне Покровка, там проживает его мать, и сам он родом оттуда, а Егоров Дмитрий Терентьевич по просьбе родных кремирован, мать его живет в Чебоксарах, она инвалид первой группы, перевезти тело сына на родину ей было не по силам, а хоронить здесь не захотела. Могила беспризорной останется. Еще задания есть?
– Здрасьте, – кивнула я, сделала шаг навстречу хозяину и только тогда поняла, почему он сидит как-то странно: у мужчины не было обеих ног по самый пах. Я вроде бы дернулась, сглотнула и убрала с лица дурацкую улыбку.
– Конечно, – удивился он. – И ты мне нравишься, так что я почти не врал. Правда, живу далековато от твоего дома и вчера увидел тебя впервые.
– О твоем брате мне неинтересно, я про него и так все знаю. У него ночной клуб в центре, классная забегаловка. Я там был один раз.
– Он говорил так убедительно, что я собиралась позвонить тебе и спросить: ты не брал в ту ночь мою машину?