Он не забыл, звонок раздался без трех минут час. Я торопливо сняла трубку, на том конце провода молчали.
– Спасибо, – мало что соображая, ответила я и пошла к выходу из отделения, но свернула не в тот коридор и оказалась возле операционной.
– Ее нельзя оставлять одну. Она ведь сказала… Что? «Он убьет меня… убьет, убьет»…
Я все-таки сварила кофе, глядя в стену и размышляя о превратностях судьбы.
Я не знала, что ответить на это, и только пожала плечами.
Я огляделась и даже присвистнула: дела Гаврилова явно шли в гору. Старый купеческий особняк ему достался по наследству, весь первый этаж занимала когда-то его бабушка. На втором этаже жили две одинокие старушки. Удобства в доме отсутствовали, и бабули очень тяготились этим. Вступив во владение первым этажом, Гаврилов продал свою квартиру, купил в новом районе две однокомнатные и переселил в них соседок-пенсионерок. Старушки остались довольны, а художник получил купеческий дом в свое полное распоряжение.