Я закричала, пытаясь высвободиться, и кричала очень долго. Джип исчез за поворотом, стало тихо, и только мой крик рвался сквозь эту тишину.
– Он тебе не муж, – заявил Мирон совершенно неожиданно. – Давно уже.
Я уткнулась лицом в подушку, но… неожиданно успокоилась. Слез не было, скорее – злость. Не на Сашку даже, а на то, что проще назвать одним словом: судьба. У меня никогда уже не будет мужа и брата… или тот, или другой… Я не хочу об этом думать, не хочу…
– А ты не мог бы узнать где? – попросила я.
– Татьяна Петровна, я хотела бы поговорить о вашем сыне, Дмитрии.
Прошла в ванную и уставилась в зеркало. Лицо выглядело немного испуганным, особых надежд в нем не читалось, но до прыжков с балкона было все-таки далеко.