Женщина не сопротивлялась, хотя шла медленно. Ответов на вопросы Селесты у нее не было, а те, что имелись, не хотелось озвучивать. Слишком уж личные воспоминания. Наконец, они забрались на крышу относительно крепкого дома, с которой открывался хороший вид на окрестности. В таком месте разговор сложно подслушать.
– Потом Чума началась, транспорт ходить перестал – после короткого молчания напомнил о себе юноша. – Мы попытались было добраться до дома, но без толку, идти-то слишком долго. Вокруг безумцы, магов убивают, твари вырвались на свободу и мутируют, мертвецы восстают… Словом, отец немного подумал, посоветовался со старшими и решил в городе укрепляться. Все ж таки еда под боком, укрытие, если совсем туго придется, из порта можно лодку украсть и на острова уплыть. Там, конечно, тоже житье не сахар, но все же лучше, чем смерть. Поначалу очень тяжело пришлось, с бандитами и просто отчаявшимися каждый день цапались, затем оружие раздобыли, укрепились, окрестные банды нас трогать перестали. Вроде, полегчало. Через девять месяцев первая эпидемия холеры началась, у нас трое детей померло. Я вспомнил все, что от бабки знал, взрослых вытянул, а маленьких не смог. Ослабли слишком.
– Так другой нет! Нет, и не будет никогда!
– Нет. Действуй сама – подавила попытку бунта низкорослая упырица. – Хастин, ты в своих горах караваны грабил? Или оружием, вещами крадеными торговал?
Досаждала необходимость следить за жрецом. Тот, вроде бы, не предпринимал никаких действий, вел себя как обычно, однако всякий раз, выходя из монастыря, девушки замечали… слежкой это не назвать. Просто кому-то из упырей вдруг приходила в голову мысль следовать в ту же сторону, куда шли они. Приходилось отрываться, прятаться (что не составляло особого труда, сородичам по большому счету было на них наплевать).
– Только то, что с ними лучше не связываться – твердо ответил юноша. – У нас в горах имена этих богов запретны, вслух их не произносят.