– Быстрее, сучьи дети! – зарычал на подчиненных Рихард. – Слышали, уходим!
Селеста чиркнула когтем по запястью, срывая тугую повязку, торопливо отошла к двери. Питаться от этого юноши она не станет. Он умрет, не приходя в сознание, и это самая большая милость, какую она только может ему оказать. Потом, стараясь не обращать внимания на стук падающих с руки на пол густых бордовых капель, она подошла поближе к двери.
Выскажи она свои предположения вслух, ничье заступничество восставших не спасет.
Девушек беда не обошла стороной. Хотя при выборе подходящей камеры Селеста обращала внимание на отложения грязи на стенах, показывающие уровень, до которого поднималась вода, с прошлого года многое изменилось. Обвалы, прохудившиеся трубы, проржавевшее оборудование внесли свою лепту в разрушение города. Упырицам пришлось в срочном порядке замазывать ведущее к подземной реке отверстие, используя остатки герметика. С помощью лома и такой-то матери они расчищали многочисленные заторы на пути потока, отводя опасность от жилья. Рабочий день начинался сразу после пробуждения и сливался в один монотонный и грязный труд, изредка прерывающийся на кормежку. После захода солнца Селеста и Медея обегали близлежащие коридоры, отмечая те, в которых уровень воды вырос слишком сильно, затем шло торопливое латание дыр в стенах жилища. Потом одна шла махать инструментом, в то время как вторая выискивала возможность утолить голод.
– Вот именно. У нас есть время устроиться, переждать приступ внимания «пауков», приглядеть за Вареком. В самом деле, почему бы не навестить Гнойник? – Медея замялась, но продолжила. – Ты знаешь, я…. до сих пор боюсь жреца. Мне хотелось бы точно знать, что он мертв.
Мужчина судорожно сглотнул, прочищая горло, и активно закивал головой.