А барьер по-прежнему движется к Земле – вернее, это Земля, увлекаемая Солнцем, несется на него, но какая разница? Не повезло человечеству, его светило выбрало не ту орбиту... А если все же случится чудо и Земля уцелеет – изменится ли на ней что-нибудь?
– Тимофей Гаев, командир звена, – отвечаю я деревянным голосом. – Жду приказаний, госпожа комендант.
Не стану выворачивать шею, оглядываясь. Плевать на них на всех.
– Что – тебе? – орет Лучкин, перекрывая рев негра, и вдруг наносит молниеносный удар ногой точно в то же место. От удара громоздкое тело взлетает к потолку, а рев превращается уже не в вой, а в жалобный скулеж. Не обращая на негра более никакого внимания, Лучкин завладевает кувыркающейся в воздухе заточкой. – Пшли. – Это он Саймону. – Отвязывай этого, да поосторожней, он прыткий...
– Федор Шпонька, техник корабельных систем связи...
Она молчит, и я напрасно пытаюсь угадать ее настроение.