Цитата #294 из книги «Тысяча и один день»

Я прохожу точку, где шум амфитеатра над рингом «Смертельной схватки» сникает перед ревом трибун ипподрома, тоже входящего в спортивно-зрелищный комплекс. Там сегодня собачьи бега. Что-то тихо на удивление. Наверное, главные фавориты в программе не участвуют.

Просмотров: 7

Тысяча и один день

Тысяча и один день

Еще цитаты из книги «Тысяча и один день»

Черт знает что, а не повязка. Но пока держит, и на том спасибо. Глотнуть бы чего-нибудь... хоть водки, хоть спирта, хоть подпольной сивухи из синтетической каши.

Просмотров: 3

Мгновенный страх – вот что я увидел в ее глазах. Так пугаются, обнаружив поблизости большого хищного зверя или какую иную буку, – и моментально успокаиваются, заметив, что бука заключена в прочную клетку.

Просмотров: 5

– Первоматерь! – удивляется пленница. – Ты и такие слова знаешь?

Просмотров: 3

– Кто ты все-таки? – спрашиваю я. – Слуга? Извозчик? Работник по контракту?

Просмотров: 4

– Ты еще скажи – по матушке. Каждая порция замороженной спермы в Генетическом Банке снабжается подробным файлом с описанием фенотипа донора. Там все есть: рост, вес, пропорции, вся мыслимая антропометрия, цвет кожи, глаз и волос, предрасположенность к тем или иным болезням и аллергиям... Нет там только одного: фамилии донора. И незачем. Дочь оплодотворенной, выносившей плод и родившей женщины получает фамилию матери; сын – ту, которую ему дадут в яслях-интернате, куда матери сдают своих чад мужского пола, чтобы поскорее забыть о них. Имя – произвольно, с учетом лишь национальных традиций. Хотя кое-где это систематизировано: в один, скажем, год малышам даются имена на «а»: Антон, Андрей, Ашот, Абдурахман и так далее, на следующий год уже на «б»: Борис, Бонифаций, Брюс, затем на «в», а как алфавит закончится Яцеком – снова на «а». Очень удобно. Понятно, матчества эксменам не положены, не говоря уже об отчествах. Ну а фамилии – случайная компьютерная выборка из списка мужских литературных персонажей преимущественно дообновленческой эры. Отсюда всякие Елдырины, Свидригайловы и Налымовы. Например, мою фамилию носил один из героев Болеслава Пруса. Твою – чеховский персонаж, если я не ошибаюсь. Кажется, у него была нестандартная сексуальная ориентация – шкафы его возбуждали... Впрочем, не уверен, не помню. Книг нет... – Старик Вокульский вздохнул. – Единственное, о чем я иногда жалею после перемены своей судьбы, – негде раздобыть старых книг. Не современных же писательниц читать – они пишут не для нас. Когда-то у нас в подполье была неплохая библиотека... м-да... Электронная, конечно. Сам понимаешь, так легче было прятать.

Просмотров: 5