– Если время будет, я сказал... Так ты прочитал или нет?
Пока я одеваюсь возле своего шкафчика, Тамерлан просвещает Витуса, как ранее просвещал меня: так-то и так-то, мол, против федерального Совета Цензоров Мама Клава бессильна, шоу доживает последние дни, поскольку растление молодежи и социальная гармония. Что-то с чем-то, видите ли, несовместимо.
Огонек ночника – как желтый совиный глаз из темноты. Одноглазая сова. Бедняжка. Не заметила острого сучка, напоролась, вот и летай теперь одноглазой.
Я кивнул и больше не поднимал глаз на старика. Я боялся, что он все поймет.
Ума не приложу: как Марек Заглоба ухитрился не свихнуться тут за шесть лет? Хотя замечено, что он никогда не поднимается наверх, в башенке дежурного по базе его отроду не видели. Может, у него агорафобия?
– Они не слышат, – голосом мученика объявляет Шпонька.