Я пожал плечами и сказал, что не знаю. Вопросы показались мне редкостно глупыми. В самом деле, какая может быть связь между ограничением моей свободы и тенью? Какое мне дело до звезд и полудохлого червяка?
Марджори съеживается, стараясь казаться меньше, чем она есть. Дойдет очередь и до нее, и непременно всплывет ее противоестественная связь с эксменом, что посерьезнее провороненного бунта, так что светит ей, пожалуй, какой-нибудь поселок Торос на берегу моря Сестер Лаптевых... а итог для всех будет один.
– Джо, Мустафа, расходимся. Дистанция двадцать-тридцать километров. Как поняли?
Конечно, меня должны были взять еще там, в комплексе. По правде говоря, мои шансы уйти были ничтожны... а вот ушел. Выгадал несколько часов личной свободы – а что дальше? Пробираться вон из цивилизации, в тайгу, в горы, в малодоступные медвежьи углы, где, как говорят, еще живут натуральным хозяйством крошечные патриархальные общины, не приемлющие Путь Обновления, отгородившиеся от остального мира? Оттуда не выдадут – но ведь федералы, не поймав меня в течение нескольких дней, методично и планомерно перетрясут все труднодоступные убежища, на которые из-за их ничтожности власть пока не обращает внимания! И сам не спасусь, и других подставлю. Нет уж, хватит подстав...
Удачу принесла восьмая попытка – я взял влево-вверх и, вынырнув, свалился прямо в свое кресло. Задыхаясь. Все стало понятно: на обратном пути я сместился правее, инстинктивно стараясь держаться как можно ближе к оси салона, а что ушел немного вниз – так это просто ошибка. Допустимая погрешность слепой навигации.