Не паникуй... Легко сказать – сделать труднее. Но надо.
Теперь картина на локаторе меняется: тридцать ракет уходят вперед и уже обгоняют две медленно плетущиеся платформы. Последние пересекут барьер чуть раньше нас.
Шаг сквозь теплую кружащуюся пургу. Еще шаг, еще...
В солнечном луче на стекле ярко вспыхивают пылинки. Они не на этой, внутренней стороне, а на той, внешней. Микроскопические фрагменты реголита, сметаемого с поверхности Ананке стартующими и садящимися кораблями, взмывают обширным облаком, часть его уносится в космическое пространство, часть медленно-медленно оседает по всему угловатому телу двенадцатого спутника Юпитера. Если, подлетая к Ананке, напрячь зрение, можно увидеть разреженный пылевой кокон, облапивший планетоид на манер атмосферы.
Я и сейчас думаю, что у Женьки ничего не вышло с тем подкопом. Вернее, мне долгое время хотелось так думать. Было бы обидно, если бы получилось у него одного, без меня.
Предупреждающие трехлепестковые знаки при входе в реакторный зал. Здесь очень людно, суета и гвалт. Бум-м-м! – кувалдой в стальную дверь. Воняет ацетиленом и копотью. Сразу несколько рук вцепляются в меня раньше, чем я успеваю уйти в Вязкий мир для последнего нырка.